Восхитительная Чехия

Рубрики Favorite, Отчеты о произошедшем

Вступление

Вообще-то я из Израиля. Вернее из России, конечно, ну вы поняли. Но я не буду рассказывать о том, как в первые месяцы после отъезда зашла в магазин и спросила «Еш софим?» (есть концы?), или как полчаса объясняла чуваку, что в Хабаровске у меня в шкафу висел многофункциональный мотоцикл. Это у каждого было, уже не смешно. Расскажу я о том, как освоившись на местности через три года, я поняла, что ВСЕ. Не могу. Война, лахац*, работа, учеба, силушек моих больше нет. И решила устроить себе санаторий в виде целого семестра обучения в Праге по программе обмена студентами. Почему Прага? Ну во-первых: английский у меня «ми тахат ле рамат атхала» (кто знает – поймет, кто не знает – скажу только, что второе слово означает «жопа»). А в Чехии как-никак до такого-то года русский в школах изучали. Во-вторых: кто-то неосторожно сказал мне, что там все в два раза дешевле, чем в Израиле. Как я потом догадалась, человек покупал там исключительно пиво. И в третьих: конечно, братья славяне. Очень уж хотелось если не на родные, так на двоюродные лица посмотреть.

Когда меня спрашивали «Where are you from?», так и подмывало ответить «I’m from Israel, аваль ани русия…». И прежде, чем пуститься в дебри, скажу, что до приезда в Чехию я переписывалась пару раз по мылу со своей координаторшей и знала только адреса института и квартиры, которую должна буду снять. Ну, поехали. Полетели то бишь.

* лахац — особая, неизвестная в России форма слова напряг.

Встреча с позором

Чехия встретила меня отвратительно. Вернее вообще не встретила. Я писала координаторше, что прилетаю в 10, так кто же мог догадаться, что она, вместо того, чтобы съездить в аэропорт, попрется на ночь глядя в институт и будет ждать там моего звонка. Я не догадалась, честно скажу. Ну, весело, думаю, все начинается (а когда так начинается, я уже на нормальное течение процесса и не надеюсь). Делать нечего, снимаю мужика. В смысле таксиста. А он приличный такой, в пиджачке, гладко выбрит, внешность вообще такая ИНТИЛИГНЕТНАЯ. В Израиле даже профессора так не выглядят.

Предупреждение: очень хреновая дигитальная камера (одна из первых в своем роде)

Везет он меня: Боже, смотрю по сторонам – глазам своим не верю – я ж в совке! Ах, родные зеленые заборы! Ах, любимые ржавые сетки! Ох, незабываемые многоэтажные коробки! И везде написано «Pozor!», «Pozor!» («осторожно» по-ихнему). Потом смутно так осеняет: а че это, я здесь три месяца жить буду?..

Короче привозит он меня к подъезду, вытаскивает вежливо сумку из багажника, берет баксы и уезжает. Вижу – подъезд. Вижу – дверь в подъезд. Вижу – закрыта. К тому же понимаю, что номера-то квартиры у меня нет. Веселенькая ситуация: одна в непонять-какой стране, с сумкой, деньгами и всеми документами, 11 ночи, вокруг изредка проходят подозрительные личности, явно не желающие мне добра. В целях знакомства с будующими соседями, начинаю трезвонить во все звонки. И никто не отвечает. Ну, думаю, звонки – это же как музыкальный инструмент. Да еще такие кнопочки забавные… Наконец сверху из окна высовывается бабка и начинает на меня орать. Хоть какая-то реакция. Я знаками кричу ей, чтоб спускалась вниз. Она исчезает.

Ой, мамочки, а что делать-то, а? Вдруг откуда ни возьмись, «как каравелла по зеленым волнам», идет девочка с собачкой. Я преграждаю ей путь и сую бумажку о том, что меня приняли в такую-то «високу школу» и проживать буду по такому-то адресу. Она сразу врубилась и начала жать на кнопку «Hajkova». А я смотрю – и у меня в адресе про Хайкову написано, они, оказывается вместо номера квартиры пишут фамилию хозяина. Ага, а у нас в Израиле дом есть, на котором три номера написано и все неправильные. Тут и старушка причапала. Стоим уже втроем, жмем на Хайкову. Я даже сбегала, постучала – и ни ответа, ни привета, ни тебе плаката с надписью «Добро пожаловать, Катенька».

Тут девочка совершает поистине геройский поступок: «Пойдем, говорит, переночуешь у меня». Конечно, отвечаю, с удовольствием, да еще с каким! Пока я справляюсь с двадцатикилограммовым грузом (то впереди его толкаю, то за собой тащу), девочка рассказывает мне о том, что она в общем-то уже и не девочка, а даже наоборот – любимая мама и жена. А муж у нее, представляете, еврей. Да еще такой, что внешне от наших марокканских ребят отличается только полным незнанием иврита и мыслью в глазах.

В общем, уложили они меня спать в зале. С собакой… И стало тоскливо так… Я вздохну – собака с коврика вздохнет. Ох, и на кого же я вас, мои родные, покинула? Не заснула я этой ночью. А днем, как во сне, увидела и Злату Прагу, и школу, и Хайкову собственной персоной. И еще у меня страшно стала болеть какая-то из ног (не помню уже, какая), так что я три дня хромала.

Соседи (с лирическими отступлениями)

Ну я как думала? Приеду в квартиру, дверь мне откроют добрые иностранцы (там кроме меня еще двое по идее жило). Посидим, выпьем чашечку-другую пива, выясним, кто откуда, может потом вместе в какой бар сходим… А как было на самом деле? Как всегда. Начнем с того, что эти падлы были дома, когда я звонила злополучной ночью приезда. Почему не открыли?

Риторический вопрос. Я уже давно поняла, что бесполезно спрашивать «почему» у человека с отличающимся от тебя менталитетом. Взять хотя бы те же мобильники. В Израиле, если твой чудофон, не дай Бог, прозвенит во время урока или лекции что будет? В лучшем случае тебя одарят энным количеством недоброжелательных взглядов со всех сторон, в худшем – выслушаешь длинную проповедь о том, как нехорошо забывать выключать чудофон перед уроком и заслужишь нелюбовь препода на всю жизнь. А в Чехии? Уму непостижимо! Учитель ведет урок, у него звенит мобильник, он (не извинившись!!!) отвечает и разговаривает минут 10, а все его ждут. Я, говорит, в школе, да, урок веду, да, бла-бла-бла, что у тебя? Девочка подает проект, в это время ей приходит СМС-ка, она читает, восклицает «Минутку, я пойду с И-нета отвечу» и радостно исчезает. И все понимают – а как же, это ж ТЕЛЕФОН.

Девушка с птичкой. Такая картина висела у меня в комнате.

О чем это я? Да, соседи. Живу в квартире день, два, слышу изредка какие-то звуки извне, но заловить будующих друзей нигде не удается. Про иностранцев со слов хозяйки я знала, что один из них «америчан», а другой соответственно «англичан». Хорошая компания подобралась, в моей голове даже начали всплывать давно забытые обороты английской речи. Как выяснилось, совершенно зря.

Америчана я застала роющимся в холодильнике на третий день. Наспех представившись, он скрылся в дебрях своей комнаты с куском в зубах, и заготовленная мною фраза «How do you do» так и осталась невостребованной. Что этот молодой человек делал в Праге, сказать трудно, ясно другое – там, где он всегда пропадал, не было туалета. В три часа ночи я четко слышала, как он возвращается домой, идет справить нужду и уходит обратно. Ванны там тоже не было. И если бы после очередного «мытье-шоу», когда из ванны доносилась классическая музыка, плеск и шум, ее осмотрел бы Шерлок Холмс – он не задумываясь отметил бы: «У этого человека густые черные волосы, полностью покрывающие верхнюю половину его туловища». (Хотите что-то противное? Однажды кто-то осмелился и вытащил из засоренной дырки в ванне эти волосы, но не выбросил их, а положил на край ванны. Беееее) Однако напугал меня америчан не своей волосатостью (подумаешь, я и в зоопарке была, и в израильских автобусах ездила), а одним необдуманным поступком. Итак, его не было слышно три недели, я даже стала употреблять в пищу съестные припасы с его полки – что, думаю, зря добру пропадать? (В частности были съедены три единицы продукта под названием «американские яйца». Продукт на полке имелся в избытке, разложенный по бумажным пакетикам. Но в голодные минуты на такие странности внимания не обращаешь). Так вот, однажды я сидела в комнате в депрессняке и ныла себе под нос – не потому что не было америчана – потому что не было НАШИХ. Вдруг звонок в дверь. Открываю – стоят двое, один из них прекрасный принц. Я не буду уточнять, зачем они пришли, скажу только, что второй (который не принц), увидев, что одна из комнат пустует, решил ее снять. И вот, когда я уже ожидала, что в квартиру навалится полным-полно русского народу, случилось ужасное. Я как раз крутилась перед зеркалом в шапке-ушанке, думая, что одна дома – вдруг слышу, кто-то открывает дверь американца изнутри. Сглотнув слюну, я насторожилась и приготовилась к самому худшему. И что? Открывается дверь и на пороге стоит америчан, совсем как живой, т.е. совсем как был. Только с огромным животом. Зная элементарную зоологию, я догадалась, что речь шла не о беременности; впечатление складывалось само собой: все это время американец сидел в своей комнате и ЖРАЛ. А теперь пошел по нужде. И действительно, сказав мне слово хай, он изчез в туалете, а мне пришлось забыть на время о принцах.

…приложить к шторке ГЛАЗА

С англичанином все вышло гораздо эротичнее. По-видимому, архитектор, создавший наш дом был большим приколистом, иначе он не сделал бы дверь в одну из комнат в ванной. В этой комнате жил англичанин. Саму ванну от проходного места отделяла шторка, через которую лежащему в ней человеку было видно все, а тому, кто проходит, по идее надо было приложить к шторке ГЛАЗА, чтобы разглядеть бренные места соседа. Англичанин, понятно, этого не делал, зато из вежливости, проходя мимо всегда спрашивал «Хм-хм?». «Хм-хм», – отвечала я ему. Лежала я в ванне часто, поскольку очень уж соскучилась по такому кайфу в Израиле. В Чехии же воды хватает, чтобы затопить весь центр Праги по второй этаж, тем более для нас она была бесплатной, так что до того, как познакомиться друг с другом в одетом виде, мы не раз пообщались с тактичным англичанином с помощью хм-хм. Знакомство произошло в день его отъезда – мы дружественно пожали друг другу руки, сказали, «как приятно было увидеть тебя» (понятно, насколько мы не лицемерили) и распрощались.

Вся тусовка соседей

В конце концов оба англоязычных покинули квартиру, поочередно уступая место чешским парочкам. Тут-то и началось веселье. Обе парочки относились к художественно-байкеровской тусовке и дружили между собой. А когда узнали, что я своя родная, позвали дружить с ними и меня, заманивая едой и кальяном, а на самом деле преследуя корыстную цель – чтобы их холостым друзьям было перед кем покрасоваться. Холостые друзья (а их всех, почему-то, звали Павлами), блестали чувством юмора и широко улыбались, а я курила заветную трубку и размышляла на тему непохожести двух наших языков. Лишь одному Павлу удалось обрести со мной взаимопонимание с помощью зеленой сорокоградусной жидкости с поразительным названием «Зелена»: чёкаясь за бабушку и дедушку, мы сидели в салоне до пяти утра, ржали как лошади (хоть убей не помню над чем и на каком языке) и не давали спать виновникам происходящего. В 16 же часов утра я вышла из комнаты свежая и выспавшаяся и обнаружила на своей двери записку следующего содержания «ДА СВИДАНЯ, КАТЯ, СПАСИВА!». Зря я ему что ли кириллицу вслух читала?

Я и Павлы

Учеба

Здесь я совсем затрудняюсь констатировать. Либо все изеры сверх-тупые, либо все чехи гении. Во всяком случае у нас на курсах по изучению трехмерных программ для промдизайна я чувствую себя королевой, разбираясь с материалом нескольких следующих уроков в то время как кому-то в очередной раз показывают, где у мышки хвостик. А в Чехии, представляете, таких курсов НЕТ. А программы они ЗНАЮТ, даже первокурсники. Нет у них уроков и по моделированию, и по технологиям. Может книжки какие читают, может у старших спрашивают. Загадка. Короче кроме общеобразовательных курсов после обеда, у них есть всего один специальный предмет – студио, где им задают проект и раз в неделю происходят консультации с преподами. В этом все как в Израиле, с тем лишь отличием, что у них на создание этих самых проектов есть ВРЕМЯ, а у нас хрен с маслом, а именно ночи, каникулы и шаббаты (да простят меня иудеи). Раз-два в месяц мы выныриваем из поглотившего нас лахаца, жадно глотаем ртом пиво, и нас засасывает обратно.

Обычный промышленный дизайн

В Чехии, понятное дело, никто не заставлял меня ходить на лекции в силу слабого понимания местного наречия. Так что кроме вождения нас, иносранцев, по местным музеям (где всегда главным экспонатом смотрелась экскурсоводша), школьные массовики-затейники могли предложить только это местное наречие изучать. О языке скажу однозначно – исковеркали русский так, что хрен че поймешь. Невыразимой мукой было искать в словаре какое-нибудь слово, а потом узнать, что оно ТАК И БУДЕТ, а с другой стороны поджидают и такие сюрпризы… Две недели не могда купить молоко, потому что на нем было написано «Черстве млеко». Оказалось, что «черстве» – это свежее, ему имеется и достойное существительное – «потравины», продукты то бишь. Огурцы – «окурки», «красни живот» – красивая жизнь. Но больше всего порадовало слово «скло». Правильно, зачем произносить лишнее сте-кло, если можно просто скло? А скло – это же как чмо! Давайте вообще все сократим до минимума. Короче я перестала посещать «чештину», очень уж меня там колбасило. Пусть вон немцы учат, им полезно. А меня и по-русски понимали (я надеюсь).

 

Да, еще проходили уроки рисования с натуры. Натурщики были профессионалами с так сказать многолетним стажем. А некоторые – и с очень многолетним. В Израиле Саша Окунь нам в качестве моделей таких моделей приводил… Не знаю, как нашим мальчикам удавалось их только РИСОВАТЬ, но даже я невольно вырисовывала, ну, самые красивые части. А тут захожу в класс, смотрю – бабушка старенькая в уголку сидит, в халатике. Пронеслась в голове надежда, что это, может быть учительница, но нет… Бабушка разделась и села на стульчик. Потом пришел бородатый мужик во-о-от с таким животом и тоже разделся и сел. Потом пришла школьная уборщица (!!!) и тоже, стянув с себя спецодежду, расположилась на простыни. Прям как в немецком порно, только на этом все и заканчивалось. Приходили, раздевались и замерали. Лучшие работы вывешивали в коридоры, так у меня в голове не укладывается, как эта уборщица могла каждый день мыть там полы, глядя на многочисленные свои изображения. Жуть. А в соседнем классе моделью служил шизофреник экзибиционист, как повезло-то мужику, а?

Очень забавляла меня компьютерная комната архитекторов, откуда все мы иносранцы мылились и чатились. На столах расставлены, как на выставке, штук десять разнокаллиберных процессорных блоков, мониторы всех возможных диагоналей, какие-то беспонтовые и крутые принтеры, сканеры, из всего этого многообразия соединено и работает около семи компов, причем на всех стоят разные программы, а если и одинаковые – то разные версии. Там я впервые увидела Фотошоп 4.0. Он был мил. А посреди такого хаоса сидел довольный админ с ноутбуком и редактировал сайт школы. Ну на то оно и бесплатное образование, хотите увидеть стройные ряды макинтошей до горизонта – платите 2,5 штуки баксов в год (или просто приходите к нам в Бецалель).

О студии ничего такого рассказать не могу, обычный промышленный дизайн со своими фишками. Зато общение с одноклассниками было сплошным цирком. Например, сижу как-то за компом, доделываю проект (на все наше отделение было всего два компа, один из которых прочно захватила я). Время уже позднее, ночь, из студии доносятся звуки, обозначающие, что теперь выйти из школы можно будет только в семь утра. Перспектива ночевать на клавиатуре мне не понравилась, и я начинаю терроризировать сидящего рядом мальчика Петю, мол сейчас еще можно выйти? Он мне че-то объясняет. Я еще раз переспрашиваю: «Хнед еште мужу одеить?» (даже знала это на чешском), да или нет??? Он опять твердит какое-то слово, я не понимаю. Наконец, отчаившись он заходит в сайт словарей, пишет это слово, и я вижу перевод на русский – «вратарь». Ну мы, конечно, начинаем угарать, новые технологии не помогли, переходим на жесты. После нескольких минут веселья, оказалось, что охранник как раз закрывал входную дверь в школу, и я сорвалась вниз. Успела!

Другой мальчик однажды подошел ко мне и с заговорщецким видом сказал по-русски: «Я утка». Не найдя, что ему на это ответить, я долго и внимательно на него смотрела, а он крякнул…

Еще во время создания модели колесного диска, мои башмаки были белые от гипсовой пыли и клякс. Неунывающие мальчики и тут нашли, что мне про них сказать. Только я, как всегда не поняла. Они другое слово – синоним, тот же результат. Они третье. По-английски, по-немецки, по-словацки. Прослушав длинный ряд слов, адресованных моим туфлям, я решаю плюнуть и уйти, вдруг одного из них осеняет: «О!!! ЗасрАное!». «А-а-а-а, говорю, дошло». Они обрадовались: «Очень, очень засрАное!»

А одна девочка (да, у нас были еще и девочки) поведала мне совершенно невероятную историю о том, почему она не знает английского. Когда она перешла в тот класс, в котором начинают изучать иностранный язык, в Чехии случилась революция, больше ничего советского чехи не хотели. Но не будешь же сокращать весь штат учителей русского языка – вот их-то и научили наспех преподавать английский.

Восхитительная система транспорта в Чехии

Билет на самолет – лЕтенка. Билет в театр или на выставку – встУпенка. Билет на общественный транспорт – Изденка, простите за выражение. Вот о них, родимых-то речь и пойдет. В теории все сделано идеально – человек покупает такую изденку, заходит в средство городского транспорта (будь то метро, трамвай или автобус), сует ее в специальную желтую штуку, там что-то скрипит и О, ЧУДО!! – на билете отпечатывается время и число. Изденка действует в течение полутора часов в любом транспорте. Честные граждане (а я видела их собственными глазами) именно так и делают, но большинство раз’издяев воспринимают услуги водителей как добровольные и на заманчивые желтые штучки не обращают внимания. Чтобы ни в коем случае не бросить на себя тень сомнения скажу сразу, что изденку купила только один раз — на память о Праге, и как раз в это время зашел контролер. Мой третий контролер. Об этих по подробнее. «Люди в гражданском» – так гордо называют их местные русские, а по-моему просто сволочи. Заходят тихонько в трамвай ничем не примечательные дяденьки, отгораживают тебя от общества и показывая какую-то хрень, похожую на орден почета, говорят о себе во множественном числе: «изденку просим». Первый раз он застал меня врасплох – был день, я возвращалась домой после бессонных суток шлифования проекта, причем недошлифовала, а время подгоняло, пришлось покрасить, не хочу даже вспоминать об этом. Короче бледная, насквозь пропитанная гипсом я, а передо мной какое-то отвратное лицо, что-то требующее. Я беспрекословно отдала ему 400 крон штрафа (13 баксов), чтобы только отвязался, помню еще обрадовалась, что не стал ругать. А потом так жалко себя стало, настолько жалко, что не смогла уснуть и пошла обратно в школу печатать плакат. Второй, еще более противный, поймал меня на выходе из метро. Но тогда я была поспамши и поемши, прорезался громкий голос, кричащий одну лишь фразу «Нэ розумим чешский!!!» и ее эквивалент на английском «I don-t understand you!!!». Рассказав, что сейчас отведет меня в полицию, и они отправят меня домой в Россию (это придало мне еще большие силы для сопротивления) на всех языках мира и услышав в ответ все ту же фразу, мужик помучал меня минут пятнадцать и отпустил. Я никогда так быстро вверх по лестнице не бегала. Казалось, что он гонится за мной с готовым билетом в деревню Гадюкино, с номером моего счета в банке, со страшными гримасами, Боже, никогда такого не забуду.

Вообще, о транспорте могу сказать только хорошее. На каждой остановке висит расписание движения, все приходит минута в минуту, кроме того пишут даже сколько времени берет доехать на данном виде транспорта до данной остановки. С двенадцати до шести утра (раз в пол часа) ходят ночные трамваи и автобусы, правда в них ездят в основном бомжи, пьяные чехи, а самое страшное – бандитского вида русские и украинцы (от них я услышала только одно нематерное слово. Слово было «отсосала»). Но все равно нет этого царства таксистов, которые, как грифы на умирающих в пустыне, слетаются к автобусным остановкам в Израиле, когда наступает ночь или шаббат. Водитель в Чехии всего лишь ведет доверенную ему машину, а не вмешивается в личную жизнь пассажиров. А обязательная для всех трамваев надпись «Nenahybejte se z oken» («Не наебейтесе з окен») стала чуть ли не моим жизненным принципом – действительно, если соблюдать это простое правило, все остальное не кажется таким уж ужасным. Стиль условных обозначений, всегда такой разный и неожиданный, тоже нередко поднимал настроение. Например, в расписании движения рабочий день обозначен скрещенными молотами, воскресение – католическим крестом, а суббота (тут барабанная дробь……..) – цифрой «6» в кружечке. Человек с железной логикой и отсутствием чувства юмора, наверное, создавал эту символику. Во всяком случае он не был евреем, иначе не отнесся бы к субботе так прозаически. А может это были три разных человека… Не знаю, на эту тему можно размышлять бесконечно. Жаль и еще раз жаль, что нельзя передать текстом звук, но самое калоритное в Пражском транспорте – это объявление остановок приятным женским голосом, исходящим из кабинки водителя. Чего стоит хотя бы “Укончите, просиим, виступ а наступ. Двержице завирее», или простое и лаконичное «Просиим, позоор», все это с идеальным чешским произношением, протягиванием одних гласных и сокращением других, прелесть, вкуснятинка!

«Карловы лажни» и другие лажни

Ну и развлекались тоже, развлекались, даааа….. В Праге полно пивнушек, театров, суши-баров, дискотек, музеев, магазинов, галерей, туристов, русских, длинноволосых чуваков, достопримечательностей, бомжей, целующихся парочек, джазз-клубов, свинины, сыров, сувениров, девочек по имени Катя, красивых видов, украинцев. Чехов тоже много. А на Новый год ко мне приехала любимая подруга Юлька (из Израиля, разумеется).

Ну, а дальше только приколы и пьяные глюки:

– Девочки, а вы русские?
– Ну, как бы тебе это сказать, чтоб не обидеть?… Вообще-то нет…
– А откуда русский так хорошо знаете?

Пошли отметить Рождество на дискотеку «Карловы лажни». Ничего прикольного. Правильно назвали.

А однажды – нечто из ряда вон выходящее: карлик упал… Да-да, упал. Дело было так, мы с Борькой и Эдиком и двумя Катями сидели в каком-то клубе, очень хороше заправленные, вдруг слышим грохот под нашим столом. Бьется лампа, падает вниз, из-под стола тянутся маленькие ручки, какой-то добрый человек его поднимает и уводит, а мы в полном шоке смотрим друг на друга не в силах произнести ни слова. Тут Борька констатирует: «а че вы, карлик упал»…

Те же. Идем по улице. Впереди всех Борька, танцует, выеживается как может, напевает че-то. Одна из Кать спрашивает: «А че это он?». Эдик: «А это он музыку из моего плеера слышит»…

Новый год. Утро. Маленький мальчик Максимка рассказывает мне сказку про драконов. Я уже начинаю впадать в детство, как вдруг чувак, проспавший всю ночь неподалеку, возвращает меня к жестокой действительности: «Мля-а-а…». Т.е. он прямо проснулся с этим словом на устах. Недолго думая, чувак берет мобил, звонит кому-то: «Ща как звездану в глаз, где я???». Ответ по-видимому его удовлетворяет, и с криком «Новый гооооод, новый гооооод»он вскакивает, будит всех спящих, включает громкую музыку, танцует, пристает к девушкам, короче отмечает для себя одного пропущенный по причине забытья праздник.

Дрезден. Ну, здорово мы, конечно, придумали с Юлькой – в Германию съездить. Только не разобрались че-то, что Германия разная бывает. Бывает Западная, бывает Восточная… Первые подозрения закрались в душу, когда мы за десять минут дошли от вокзала до центра города. Потом перед нами предстали достопримечательности… Короче вон тот ручеек посередине – это река Эльба. То полусгнившее строение – типа Дрезденский дворец. А вон там – Макдональдс. Там немцы культурно развлекаются. ВСЁ. Вокруг хрущевки. Сначала у нас глаза в кучу, рот набок в застывшем изумлении. Потом поняли, какие мы идиотки, начали ржать. Вот такие проколы из-за незнания географии случаются. Если захотите кого-нибудь послать – посылайте в Дрезден, не ошибетесь. И название-то у него какое… Хорошее место так не назовут.

В классе все бухали. Шлифуют проекты и запивают самогоном. Без закуски. В Израиле-то все обкуриваются для энтого дела. Что ж, в каждой стране шлифуют по-своему.

Черные театры. Это фишка у них в Праге такая. Интересно. Заплатили по 500 крон, ждем наслаждений. Черная сцена, на сцену выходит девка, сзади люди в черном прикрепляют ее к какой-то деревянной палке, девушка на палке поднимется в воздух (типа летает), махает руками, строит глазки. И это все, спросите вы? Ну да… Потом еще вышел мужик, голова которого была одета в костюм рыбки, а тела по идее не видно. Но мы-то его видели!!! Мужик надувал щеки и булькал, И ШЕЛ, мы даже в Дрездене так не ржали. Не зря, блин, сходили.

Две моих пражских подруги Маша и Даша рассказали московскую мудрость:

– Раз, два, три
– По люкам не ходи
– Раз, два, три
– Чтобы не было беды

По-чешски «жопа» будет «пэрделка». Но это не самое страшное. «Шкода» переводится как «ущерб»! Э-э-э-э… А какого черта, спрашивается, машину так назвали? Говорят, ее создал человек по фамилии Ущерб, но все равно, не нравится мне это все.

 

Об арабах и китайцах (а кто-то думал, что я не коснусь этой темы?)

В Израиле я иногда проводила аналогию между двумя этими «национальными меньшинствами». Мол, в Хабаровске у нас все было заполонено китайцами, а в Иерусалиме – арабами. И те, и другие по-своему завоевывают мир, только первые – умножением своего населения, а вторые – сокращением чужого.

А в Праге, представляете, и китайцы, и арабы! Прямо возле моего дома находилась китайская барахолка. В первые дни я только по ней и шастала, предаваясь ностальгическим воспоминаниям. Я даже спрашивала у них цену, чтобы услышать давно забытое «тисися», вводя их в заблуждение. С арабами дело обстояло хуже. Эти толпятся в центре города в ларьках со всякой дрянью, синие от холода и злые, даже при виде девушки. А что еще им остается делать, слюни не пустишь – замерзнут, крикнешь в след что-нибудь типа «Иди ко мне, красавица»- еще и менты заберут. Короче они уже СРАЗУ смотрят на тебя так же недоброжелательно, как через три дня совместной работы в кафе. (Для справки – в первые дни работы в кафе они тебя сильно хотят, а потому изливаются вокруг дебильными шутками, слюнями и кто его знает, чем там еще. Потом они понимают, что ты работать сюда пришла, а не давать свой номер, и что ты с ними на равных правах, тут-то и срабатывают другие инстинкты, мол моя жена дома сидит с детьми, причем в юбке и парандже, а ты тут лезешь не в свое дело.)

А однажды совсем неприятная история произошла. Иду я по Вацлавской площади и замечаю, что взгляд сам собой скользит по знакомым предметам: по салатам, по шварме, по хумусу, по фалафелю, по надписе «мифгаш» на иврите, по арабцу с питой в руке… Бац! Родное! Жутко захотелось показать свою (довольно сомнительную) причастность ко всему этому, и я начала вспоминать арабские слова. Но глядя на его рожу, ничего не пришло в голову, кроме как «кус эммек шельха» («Чтоб тебя», ругательство). Вслух я этого не произнесла, но телепатия существует. В ответ телепатически я получила еще более гнусное послание, а араб зло отвернулся. Настроение было испорчено на весь день.

Через месяц я пришла к ним в фалафельную, когда жутко захотелось швармы. Последний раз я ела ее чуть ли не полтора года назад и с тех пор никак не выражала желания сделать это еще. А тут приспичило и все. И черт меня дернул заговорить с ним на иврите! Иврита он не знал, но отношение сразу как к врагу народа. К тому же перед тем, как наполнять питу, он скрылся с ней за дверью на пару минут. И я до сих пор не уверена, что он просто приносил тхину. Перед тем, как приступить к трапезе – осторожно обнюхала и опробовала ее – вроде нормально, но мало ли?

Возвращение – катастрофы и печенюшки

В день отъезда решила ни о чем вообще не думать и слушать чешское радио. Сначала было весело, особенно меня приколола одна реклама: (по чешски привет – это «ahoy», причем «h»произносится, как мягкая украинская «г») таким дебильным голосом: «Ahoy… ahoy… Oy!!!Oy!!!Oy!!!». Потом начались новости, и что-то слишком часто мелькали слова «Израиль», «Америка», «катастрофа», «ракета». Сначала я не обратила внимания. Через час взволновалась. Еще через час с нетерпением ждала новостей и, услышав те же тревожные слова, готова была сейчас же менять билет и разбирать чемодан обратно. Че, думаю на развалинки возвращаться? В четвертый раз я позвала соседа, чтобы мне растолковал. «А, говорит, это ваш космонавт взорвался в воздухе.»Какой космонавт?» (я же жила без телека, в курсе событий не была). «Первый… – отвечает сосед, – первый израильский космонавт…». Ну, с одной стороны жалко мужика стало, тем более первого, с другой стороны все остальные живы. Отлегло.

Не застав провожающих в аэропорту, я решила обидеться и прошла паспортный контроль за час до отлета. По злой иронии судьбы единственный человек, ожидающий израильский самолет, был русский дедок, из тех доставучих русских дедков, которые возомнив себя шутниками, не закрывают рта и постепенно приходящую ярость собеседника принимают за восторг и признание. Самый прикол был в том, что когда я попросила его посторожить мои сумки, пока я хожу в туалет, он напустил на себя умный вид и сказал следующее «Ну вы же понимаете, что я НЕ МОГУ этого сделать. Я не с Северного полюса. Вы же понимаете, я в Израиле живу…» Это было последней каплей, схватив свои сумки, я прошла паспортный контроль обратно (теперь вы все знаете, что можно это делать), обнаружила там опоздавших провожающих и еще пол часа провела в спокойной чешской расслабленной обстановке, копя силы на перелет.

Когда самолет, набитый ничем не изменившимися со времени моего отъезда изерами (показывали тупые американские комедии, а сзади еще доносился русский акцент дедка, развлекающего соседей), наконец коснулся святой земли, какая-то марокканка сказала одной фразой «Как-я-устала-какой-чудный-был-фильм-мои-губы-высохли», и я поняла: «Я в Израиле». Поапплодировав пилоту, публика разом накинулась на моего «земляка» и залошила до того, что на несколько минут он совершенно заткнулся. Уже на выходе из аэропорта дедок заловил меня и начал: «Ну скажите мне, пожалуйста, зачем вы это сделали? Нет, ну зачем вы это сделали??? Вы навлекли на себя подозрения! Вы…» «Простите меня, дуру грешную», – прервала его я и побыстрее смылась. Встречающий меня Илюша решил тоже напомнить мне израильскую действительность и сказал с марокканским акцентом «Ахи, ата роце хумус?» (Что братишка, не хочешь хумуса?). Спасибо, милый, говорю, а сама чуть не плачу. Зачем-то он повез меня дорогой, которая не проходит по красивым местам Иерусалима, а приводит с трассы прямо в мой район. Захожу в квартиру «А разве она не была больше?…»Тут бабушка с пирогами встречает (три тарелки с пирогами весь салон занимают), а на меня тоска нахлынула, смотрю на это все: У меня в Праге такая комната была… 6 х 4… 6 х 4… Ahoy… Ahoy… Oy!!!Oy!!!Oy!!!

Но уже в тот же день стало понятно: весело, блин тут! Свежим взглядом такие приколы замечаешь. Да еще пражская привычка все вокруг фотать. Бегаю везде со своей дигиталкой (недавно мы решили, что это была, конечно не первая модель цифрового фотоаппарата, но наверняка вторая, такой бандурой и убить можно), навлекаю подозрения честных граждан. А снимать есть что!!!

И услышать есть что. Недавно еду в автобусе, сзади громко разговаривают две марокканские тетеньки, так громко, что сидящие кое-где ашкенази, чуть ли не уши затыкают. Тут к ним заходит третья, подружка, с голосом не менее «женственным». Поинтересовавшись раз десять, как у тех двух дела, и получая каждый раз один и тот же ответ «Слава Богу», подружка начинает рассказывать, что едет на рынок, купить муку и специи, чтобы сделать печенюшки, бла-бла-бла, и т.д. и т.п. Все она про эти печенюшки говорит и говорит, две первые поддакивают, мол да, печенюшки, как же без печенюшек? Подходит ее остановка, она прощается и выходит, автобус отъезжает, тут одна из двух (ехидно так): «Можно подумать она умеет делать печенюшки!». Ну те, кто дослушал до конца, не пожалели.

Пошла в поликлинику, к глазнюку – выскочила на веке какая-то фигня и… Просто не поверите, доктор сказал «само рассосется». Русский мужик был, наш человек. Но фишка не в этом. Еду в лифте с европейской внешности религиозными женщинами, дверь раскрывается, стоит марокканка и, увидев нас, начинает орать. Орет, орет, дверь уже обратно закрывается, она в душу нам смотрит и орет. Дверь закрылась, а мы как давай угарать, тут я впервые почувствовала свое родство душ с релегиозными.

Идем с Моисеем (нет, не по пустыне, по городу), прикалываемся над досами (ультрарелигиозными, которые в шляпах и с пейсами):

– Смотри, вон люди из прошлого века. С зонтиками!
– Наверное, англичане…

Разговор с интеллегентом:

– Катя, а это правда, что вы были в Чехии? Меня с ней очень многое связывает. Моя фамилия…
– Чехов???

Ездили с Юлькой на спектакль на иврите по Хармсу. Какой-то с виду обычный изер по имени Рой Хэн выучил русский (!), перевел Хармса (!!) и теперь поставили спектакль. И пол зала израильтян пришло! Понимают!

Мой одноклассник, наполовину черный, самый близкий к руской культуре в классе человек, сообщает мне:

– А ты знаешь, в России сейчас праздник. 50 лет газовой промышленности. Я каждый день смотрю концерты по телевизору!

А когда я принесла ему постер со спектакля, махнул рукой – этот актер, говорит, Димка, мой друг, я сегодня бесплатно туда иду. Вот такая гордость нашего класса, не зря он уже два года с девочкой Машей встречается.

Так что не все еще потеряно в нашей начинающей стране, вчера смотрела фильм про марокканца, который сошел с ума от любви, и так мне понравилось… Так понравилось…

Добавить комментарий