История маминой алии, описанная ей самой

Рубрики По волнам памяти

Впервые о репатриации в Израиль я услышала летом 1995 года от своей подруги детства Нади. К этому времени мы уже встречались с ней намного реже, чем в молодости, и тем приятнее мне было увидеть ее, бодро выходящей из машины с дочерью Аней, неподалеку от входа в Парк Культуры и Отдыха города  Хабаровска.

Увидев меня, Надя радостно закричала на всю улицу:«Ну что, ты уже собрала документы?» Ничего не понимая, я поинтересовалась, о каких документах идет речь? Оказалось, что Надя с семьей уезжает в Израиль, что сейчас это вполне доступно и легально и она, зная про мои еврейские корни, предположила, что я тоже уже на старте.

Фото с Надей в разные моменты жизни

Стоит упомянуть, что Надя всегда появлялась в моей жизни в нужный момент и умела заразить своими идеями. Она делала это неоднократно и успешно, чаще всего находя горячий отклик в моей душе. В частности, по ее инициативе я поступила после школы в Хабаровский Политехнический Институт на отделение архитектуры. А через год после окончания института Надя сказала, что 23 года – это уже почти «старая дева», и мне срочно надо выходить замуж, что я и сделала вскоре после знакомства с сослуживцем Надиного мужа.

При этой встрече тоже чувствовалось, что перемена судьбы не за горами. В свои 38 лет я была разведенной женщиной с дочерью-школьницей и мамой-пенсионеркой на руках, к тому же не работающей, а стоящей на учете в службе трудоустройства. Проектный институт ДальКолхозРыбПроект, где я трудилась архитектором, начал давать трещины под напором Перестройки, и первой жертвой пал комплексный отдел, в котором я как раз и работала.

В службе трудоустройства аккуратно и ежемесячно платили минимальный прожиточный минимум. Вторым источником дохода нашей семьи была мамина пенсия. Точно не помню, какой именно трудный период переживала Россия 1995 года: или еще пустые полки магазинов, и талоны, или уже полное изобилие продуктов, при полном отсутствии денег.  Понятно, что наше материальное положение при обоих раскладах оставляло желать лучшего, и я сразу заинтересовалась Надиным предложением.

Пришлось начать беготню по разным инстанциям и очередям: Сохнут, ЗАГС, милиция,  приватизация квартиры,  и т.д. и т.п. После полугодовой гонки оказалось, что хабаровских документов недостаточно, и Сохнут послал запрос в Москву. Нам велели ждать неограниченное время, чем мы и занялись.

Пока мы ожидали ответа, служба трудоустройства нашла мне работу по специальности, там начали платить небольшую зарплату, Катя поступила в Лицей Информационных Технологий – жизнь налаживалась! И мы как-то спустили вопрос с отъездом в Израиль на тормоза. Решили продолжать жизнь по-прежнему.

Правда жить хорошо не получалось, в моем новом проектном институте перестали давать зарплату. То есть ее давали, но только когда заказчик оплачивал готовый проект, а это случалось довольно редко, примерно раз в 4-5 месяцев. Помню, как-то деньги за несколько месяцев выдали неожиданно, это было в сумме 5 или 6 миллионов. Так как купюры были мелкие, получилась полная сумка! Хорошо, что была зима, и я смогла спрятать сумку под шубу. После этого случая, в рабочем столе у меня всегда хранились капроновые чулки – если вдруг давали зарплату, я набивала небольшими пачками денег всю длину чулок, и обвязывала вокруг талии. И так в несколько рядов! Постепенно всем сотрудникам понравилась моя идея, и после получки мы весело обвязывались чулками!

Будни и праздники на работе

К сожалению, эти обвязывания происходили все реже и реже. В конце концов, начальник института объявил нам, что все распускаются в неограниченный отпуск, с полной выплатой минимальной зарплаты, но только, когда деньги имеются в наличии. Недовольных просят увольняться. Так как работы в Хабаровске не было никакой, уволились единицы, остальные продолжали биться за жизнь любыми способами. Кто-то жил на зарплату жены-мужа, кому-то помогали взрослые дети, кто-то выращивал овощи на даче. Иногда в институт перепадал неожиданный заказ – тогда нас, как в военное время срочно вызывали по телефону на рабочее место, и в течение нескольких месяцев мы «пахали». А после сдачи проекта опять с неохотой расходились по домам.

Зато праздники всегда отмечали весело. Если торжество выпадало на денежные дни – столы ломились от угощений. Если сидели без денег, то покупали спиртное, булку хлеба для насыщения и каких-нибудь дешевых консервов. Потом начинались танцы до упада.

Я нашла хорошую нишу для заработка – делала студентам чертежи, дипломные и курсовые работы. Но чертежи нужны студентам только два раза в год, перед зимней и летней сессиями. В остальное время мы проживали заработанные деньги. Еще я ходила по школам и детским садам, предлагая услуги художника-оформителя. Иногда удавалось получить заказ, а потом и деньги. Какая же это была радость! Можно было пойти в магазин и купить ЕДУ! Сейчас странно вспоминать, но иногда в доме вообще не было ничего съестного. Но все-таки мы как-то перебивались, то мамина пенсия, то на работе подкинут несколько окладов сразу, то Катин отец пришлет алименты.

Опыты чертежника и оформителя.

Экономили на всем: одежда покупалась только на дешевом китайском рынке, за продуктами ездили на оптовые базы,  я не ходила в парикмахерскую и стриглась сама 8 лет подряд.

Потом грянул дефолт 1998 года. Этот день мне никогда не забыть! Утром по телефону подруга сообщила, что все продукты подорожали ровно в 5 раз. Не поверив, я бросилась на оптовый рынок, там уже металась толпа обезумевших людей, все бегали от киоска к киоску в надежде, что кто-то продает еще по старым ценам. Но напрасно – за одну ночь цены действительно подскочили в 5 раз. Это было уже слишком! Вся борьба, все лишения последних шести лет были напрасны. Не оставалось никакой надежды на  более приличную жизнь, и было непонятно, что нас может ожидать в будущем! Катя, придя из лицея, рассказала, что все вокруг говорят, что если бы была возможность – они бы уехали из России. Я как-то машинально ответила: «Куда же мы уедем?». Тогда Катя сказала: «А ведь нам есть, куда!» 

После этого опять закрутилась карусель с репатриацией.  Катя записалась на подготовительные курсы в Сохнут, я по второму кругу начала обходить известные организации. Еще хорошо, что Сохнут находился в Хабаровске, и он был единственный на весь Дальний Восток. Приезжали люди из Владивостока, Камчатки, Сахалина. Очереди были огромные, утром отмечались, и только к вечеру попадали на прием к консулу. В Сохнуте шли собрания родителей. На мой вопрос, нужно ли дочери брать с собой осенние сапожки, представительница агенства со снисходительной улыбкой заявила, что в Израиле всегда жара и ничего теплого вообще не нужно! Хорошо, что я ей не поверила, т.к. через несколько дней после нашего приезда в Иерусалиме выпал снег, и лежал 4 дня.

Тем временем Катя закончила 11 класс, прошел выпускной, прошло лето, и в сентябре 1999 она отправилась покорять Израиль. Перед отъездом Катюша пригласила друзей на «отходную». Дома не было ни припасов, ни денег, я не знала, чем накормить гостей. На последние рубли купила пачку макарон и сухие китайские грибы, в воде грибы разбухали и увеличивались в объеме. Сварила макароны, грибы отварила и поджарила с луком – получилось отличное угощение!  Яйцо в холодильнике нашлось лишь одно, и пришлось испечь шарлотку с одним яйцом вместо трех.

Мы остались в Хабаровске, как и распорядился Сохнут, еще на полгода, правда уехали уже через 4 месяца – оказалось, что родители могут приезжать и раньше – за этим никто не следил. За это время нужно было оформить документы на меня и маму, продать квартиру и мебель, уладить все дела. Но тут случилось непредвиденное – Катя начала писать очень грустные письма, особенно поразило меня ее стихотворение. Катерина всегда была общительной девочкой, и то, что она не нашла общего языка с ребятами, очень нас удивило. Конечно, я сразу же позвонила Кате и сказала, что если все так плохо, мы можем отменить отъезд, пусть она приезжает назад – квартира еще не продана, в институт можно восстановиться. Но Катерина проявила твердость и ответила, что она хочет жить в Израиле, что там намного лучше, и она только хочет, чтобы мы побыстрее приехали. Мы начали интенсивно собираться.

Самое страшное, конечно была продажа квартиры, и сама по себе продажа и хранение денег. Мне все казалось, что нас обманут или обворуют. До сих пор радуюсь, что этого не произошло! Цены на квартиры, как по заказу, упали ниже плинтуса – это были последствия дефолта. Нашу двухкомнатную «брежневку» площадью 67 кв. метров, недалеко от центра города удалось продать всего за 10 тыс. долларов. Перед подписанием договора о продаже, я, по совету моей двоюродной сестры – экономиста, открыла валютный счет в банке, чтобы не брать деньги в руки ( вдруг подсунут фальшивые? ).

Когда мы с мамой пришли к конторе адвоката в своих старых пальтишках, увидели, что из черного джипа выходят две шикарные дамы, без головных уборов, с уложенными прическами, и в одинаковых новеньких норковых шубках – разлетайках, с той разницей, что одна была в шубке серебристого цвета, а другая в коричневой. Это были покупательница с подругой. Она небрежно протянула мне пачку долларов, но я их огорошила тем, что брать деньги сама не буду, а их возьмет только кассир Сбербанка. Немного поломавшись, они прошли со мной в Сберкассу и отдали пачку кассиру. Кассир проверила деньги на аппарате и обнаружила-таки одну поддельную купюру, которую покупательница с неохотой заменила. Замечу, в скобках, что квартира до сих пор стоит пустая, для покупателей это было просто выгодным вложением денег, ведь через 6 лет моя квартира стоила уже 120 тыс. долларов.

Продав квартиру, мы жили у знакомых и продолжали бегать с оформлением  документов. Из всех походов мне запомнилась только одна женщина из очереди в Сохнут, которая посоветовала положить в мешочек горсть земли с угла нашего дома и взять с собой – тогда не будет ностальгии. Я последовала ее совету, и действительно ностальгии никогда не ощущала! Последующие события слились в один клубок – прощание с родными и друзьями, раздача подругам книг и вещей,  «отходная» на работе. Кстати, при увольнении мне выдали зарплату за последние 9 месяцев, а до этого мы по прежнему сидели без денег.

Прощание с коллегами, друзьями, родственниками и Хабаровском.

Самолет в Израиль улетал рано утром, все мои подруги опоздали к рейсу и приехали, когда мы уже были в небе. В тринадцатичасовом полете на меня напало странное оцепенение, видно усталость дала о себе знать. Мама тоже сидела в полудреме. И вот мы уже в аэропорту Бен Гуриона. О первом времени в Израиле говорят отрывки моих бумажных писем, которые писались подругам в течение нескольких лет, пока мы не начали разговаривать в скайпе.

Март 2000 г.

Здравствуй, моя дорогая!

Мы уже 2 месяца в Израиле. Прилетели 16 января поздно ночью, нас встретили в аэропорту, провели в зал, где накормили, выдали документы и деньги, затем толстенький и бравый дядечка повел нас с мамой получать вещи. Почему-то он сказал мне, что все вещи я должна привезти на одной тележке, я пошла к ленте и уложила полную телегу, часть вещей еще болталась на ленте. С трудом подкатила тележку к  дядечке, который на меня напустился, упрекая, что не привезла все сразу. Тут уж меня прорвало, и я сообщила ему, что я далеко не Геркулес. Он немного приутих, и отвел нас на стоянку грузовых такси.

Еще час ехали до Иерусалима. К сожалению, в темноте ничего не разглядели. Подъехали к дому, в котором Катя заранее сняла для нас квартиру, и наконец-то смогли обнять нашу Катюшу!

Затем начали выгружать вещи. Тут же со второго этажа выскочил старичок и, несмотря на 2 часа ночи, начал активно помогать!  Это нас приятно удивило. Катерина приготовила нам поздний ужин. Потушила курицу, поджарила картошечки и сделала салат с майонезом. Как приятно было после всех треволнений оказаться всем вместе! Кровать в квартире была только одна, и мы с Катей, уложив на нее бабушку, сами свалились на привезенные с собой ковры и заснули мертвецким сном. На следующий день начались разные походы в бюрократические организации, и это заняло почти неделю.

Т.к. я «технарь», записали в инженерный ульпан, там кроме иврита, еще 3 месяца будем учить компьютер. У нас в классе только 4 женщины, остальные мужики, среди них один американец и один француз. Эх, какой же кайф в 43 года снова почувствовать себя школьницей!  Сидим на уроках, перешептываемся, на переменках пьем кофе, болтаем. Да еще платят корзину абсорбции – ну чем не жизнь!  Девчонки все молодые, и сразу схватывают иврит, а мужики совсем не хотят учиться, и отговариваются тем, что у них нет способностей к языкам.

Корзины на жизнь не хватает. Но мне повезло, одна хорошая женщина Света, наш координатор из матнаса, отдала мне все свои подработки. И уже через месяц после приезда, пришлось начать махать тряпкой. У меня одна семья религиозных старичков, они очень чистоплотные, поэтому каждая уборка длится 5-6 часов. Зато сразу в руки дают живые деньги, за час платят 30 шекелей – итого 180 наличными! Еще убираю целый 3-х этажный  дом – 3 подъезда мою, подметаю дорожку и травку у подъездов – подъезды самый выгодный вариант.  И в том же доме убираю квартиру, хозяева русские, очень хорошая семья, жена беременная, поэтому сами не убираются. Подъезды мою в пятницу, когда мы не учимся, встаю в 5 утра, еду туда и часов до 11 работаю, зато потом уже законный выходной.  

Август 2000 г.   

Иногда я иду по улице и, увидев что-нибудь интересное, начинаю мысленно писать письмо, но прихожу домой, вижу, что времени нет, и откладываю на потом. Но сегодня я заканчиваю компьютерные курсы,  освоили несколько программ, и по этому поводу решила написать письмо в компьютере. А компьютер купила Катерина две недели назад, и я теперь, как культурная женщина, вручную не работаю. Компьютер новой модели, большой плоский экран с защитой, и к нему сканер и принтер. Еще она сама обставила свою комнату, купила с рук шкаф и секретер в приличном состоянии, да еще затем купила краску масляную в баллончиках и всю эту мебель раскрасила, теперь в нее в комнате красота.

Деньги на компьютер и на мебель она заработала за пять месяцев, работая в кафе. Работа ,конечно, тяжелая, по 8 часов, три-четыре раза в неделю. Сначала делала уборку в зале, а теперь пошла на повышение и делает на кухне бутерброды и «Айсы»,  т.е. коктейли со льдом. В университет она экзамены уже сдала, но там сообщили, что ее зачислили в группу резерва и ответ будет только в середине октября и не обязательно положительный. На «Промышленный дизайн», куда она сдавала экзамены, был очень большой конкурс, 5 человек на место, но она хочет учиться только там, и говорит, что, если ничего не получится, в следующем году будет опять поступать только туда.

Продолжаю писать через неделю. За это время успела окончательно окончить компьютерные курсы, получить справку, что их закончила и побывать на банкете по случаю окончания учебы. Правда «банкет» — это громко сказано, просто собрались нашей группой и посидели у одного парня, все-таки полгода проучились вместе, теперь каждый пойдет своей дорогой. И неизвестно, что с нами будет.

Прошло уже 6,5 месяцев, как мы сюда приехали, в этом месяце последний раз получу «корзину», т.е. деньги на житье, потом еще полгода буду получать пособие по безработице, оно немного меньше, чем корзина, а потом уже нужно будет работать, а где работать – это вопрос! Сначала у меня были радужные мечты, о том, что буду работать архитектором, но теперь уверенности поубавилось. Может это из-за того, что за время ульпана я выучила иврит только на самом элементарном уровне, да и то говорю с большими ошибками. Когда спрашиваю что-нибудь у израильтян, они очень странно на меня смотрят, подозреваю, что они с трудом понимают, что я изрекла, но они люди вежливые и отвечают, я же смотрю на них, как баран на новые ворота и понимаю примерно третью часть из ответа.

Дело в том, что за  5 месяцев невозможно хорошо выучить язык (если, конечно, не обладаешь особыми талантами), да и дают нам за это время только ульпан «алеф», это начальная стадия иврита, как бы 1 ступень, Катя за 10 месяцев прошла 5 ступеней, у нее хороший иврит, мне бы тоже сейчас продолжить учебу, но это уже надо делать за свой счет. К тому же мне сейчас в службе трудоустройства обещают компьютерные курсы «Автокад», вот и не знаю, за что хвататься.

Так как пособия нам не хватает, подрабатываю в трех домах. Делаю уборки – это, конечно, негативная сторона жизни, но что поделаешь – за все в жизни надо расплачиваться. Захотела красивой жизни – получай на всю катушку.

От этого языка иногда бывает такая головная боль, а вот теперь курсы закончились и ,чувствую, что он начинает забываться без практики. Ведь общаемся мы только с так называемыми «русскими», как здесь называют всех репатриантов из России и всех стран СНГ. Правда иногда разговариваю с соседями-израильтянами, но для практики этого мало.

А вчера вернулась из Натании, ездила туда к Наде на два дня. Накупалась там в море, море теплое, а в самом городе невозможно находиться из-за высокой влажности, там примерно как у нас в Хабаровске летом в самые жаркие дни – температура +36-39 и влажность, наверное, 90%. В Иерусалиме в этом отношении намного легче, здесь влажность 30-40% и не больше. Поэтому даже в самые жаркие дни воздух сухой – целый день ходишь и не потеешь. В Натании же 5  минут пройдешь по улице – и уже весь мокрый. Вообще, это лето выдалось жаркое, все говорят, что уже лет 10 не было такой жары. Но я бы не сказала, что тут невыносимо. Во-первых: жара стоит обычно недолго, 2-4 дня жарко, а потом небольшое похолодание. Во-вторых: температура выше 41 градуса поднималась только один раз за все лето. И в-третьих: как и везде в горах,  вечером, как только сядет солнце, здесь прохладно. Так что жить можно. А на побережье намного хуже, не представляю, как там люди живут постоянно, там как в парной.

На море можно ездить и отсюда, я уже три раза ездила на Мертвое море, это 45 минут от Иерусалима, и один раз на Средиземное в Бат-Ям, это полтора часа езды. На Мертвом море очень интересно, там такая концентрация соли, что когда заходишь, видно как эта соль раздвигается и утонуть там практически невозможно, хочешь лежи на воде, хочешь сиди, только голова и пятки торчат из воды. Но в нем нельзя находится больше 15 минут, все тело начинает щипать и надо быстро бежать под душ. Еще можно намазаться грязью и немного посидеть, говорят это лечебная грязь и вода.

На Мертвом море

Катя тоже постоянно ездит на море с друзьями, иногда дня на два, купила себе палатку. Только мама никуда не ездит, только иногда на базар, когда мне очень некогда. Она в основном дома, но каждый день ходит гулять в сквер неподалеку от нас, она нашла здесь подружку и с ней прогуливаются и разговаривают. В сквере много деревьев, дует ветер, особенно вечером хорошо.

Я постоянно наблюдаю за людьми, здесь все очень странно, не похоже на Россию. Одеваются люди небрежно, если идет женщина аккуратно одетая, то это явно из России. Вообще всех «русских» можно сразу отличить в толпе, у них выражение лица не такое, как у израильтян. Я на улице подхожу к людям и безошибочно начинаю с ними разговаривать по-русски. Как кто-то сказал у наших на лице написана какая-то мысль, неважно какая, но мысль. А у израильтян на лице нет никакого выражения, это даже не передашь словами, но мы все отличаемся, на нас как будто клеймо.

На улице можно встретить пожилых израильтянок, одетых в обтягивающее трико, какую-нибудь ярчайшую кофту – это в порядке вещей. Бюстгальтер здесь не считается нижним бельем, женщины носят топики на узких лямках и бюзик совершенно другого цвета, лямки торчат, и всем наплевать. Из-под брюк могут торчать трусы – никто на это не обращает внимания. Еще интересно, что в самую ужасную жару молодые девушки модничают и ходят в огромных демисезонных ботинках — тут в босоножках не знаешь, куда деваться, а им все нипочем! И вообще, в основном все женщины ходят в брюках, даже в жару надевают джинсы, очевидно, им не жарко или привыкли.

Еще здесь есть часть населения, у которых особенная вера, их называют «датишные», т.е. верующие. По их вере нельзя работать, они всю жизнь проводят в молитвах, молятся и дома, и на улице, и в автобусе. Живут они за счет государства, им каждый месяц платят пособие, дают деньги на оплату квартиры, платят пособие на детей. Они живут в своих районах, одеваются особенно – мужчины носят черные шляпы, белые рубашки, черные жилеты и пиджаки. У всех мужчин пейсы. Их жены обязательно должны носить косынку или шляпку, в крайнем случае парик, юбки только длинные, локти закрыты рукавами, на ногах обязательно колготки. Причем такую одежду они носят круглый год, даже в 40-градусную жару. В семьях очень много детей, от 7 до 20. Особенно много датишных в Иерусалиме, т.к. это святой город. Когда проезжаешь через их район, кажется, что попала в прошлый век.

Также здесь много репатриантов из Эфиопии. На нашей улице особенно много эфиопов, т.к. квартиры здесь дешевле, чем в центре. У них очень своеобразные фигуры, девушки стройные, с длинными шеями, кожа черная, но черты лица совсем не негритянские, скорее европейские. Иногда идешь по улице, а на лавочке сидит эфиоп, а рядом его жена, вся замотанная в какие-то национальные одежды. И думаешь, как все-таки странно, что в одной небольшой стране живут группы людей с совершенно разными укладами жизни, с разной культурой, воспитанием, образованием, которые вряд ли когда-нибудь поймут друг друга. А с другой стороны страна ведь очень молодая, ей всего 50 лет, возможно лет через 200 все сгладится и все сравняются.

На экскурсии в последнее время не хожу – некогда, да и жарко. Была всего на одной, нас возили от ульпана. Сначала в город Кейсария, этот город построили римляне по своему образцу, там есть и амфитеатр, и римские бани, и ипподром, конечно все в полуразрушенном состоянии, там сейчас идут раскопки, нам даже подарили по кусочку от византийских ваз. Археологи, которые перетрясали землю через сито, говорят, что в Израиле каждый пол – это потолок, в том смысле, что под землей еще несколько культурных слоев. За 3 часа дня проехали  полстраны, от Иерусалима до Хайфы. Это то же самое, что от Хабаровска до Биробиджана.

Экскурсия в Кейсарию

Ноябрь 2000

Недавно мы узнали радостную весть —  Кате сообщили, что она зачислена в институт! Вот с 1 ноября начались занятия, она срочно купила все, что нужно для учебы. Катерина сейчас в деньгах полностью самостоятельна, сама себе все покупает, даже мобильный телефон приобрела, чего я не могу себе позволить, купила в свою комнату телевизор и двухкассетный магнитофон, дает мне каждый месяц 400 шекелей на квартиру (а всего мы платим 1700 шекелей — бешенные деньги!) и еще платит половину счета за телефон, так что в этом отношении мне легче, чем в России.

Правда теперь, когда она начала учиться, с работой пришлось расстаться, т.к. занятия у них начинаются в 9-30 утра и заканчиваются в 17-30, работать практически некогда, да еще на выходные задают домашние задания, на которые уходит все свободное время. Она проучилась уже три недели, и ей все нравится. Конечно, приходится ей трудно т.к. лекции читают на иврите, и ей не все понятно, но сидит после уроков дома занимается, у них группа 40 человек, из них «русских» 4 человека, остальные израильтяне. У Кати был День рождения, так она пригласила свою подружку еще из СЭЛы и троих парней израильтян, да еще из них один черный. Все высокие, красивые и так они болтали быстро на иврите, что они с Юлей половину не поняли. Я сидела в другой комнате, пыталась слушать, но вообще ничего не поняла. А на следующий день она пригласила тоже из своего института, но только русских, тут они душу отвели – наговорились по-русски. Все парни из России живут здесь по 10 лет. Все очень прикольные. Катя пригласила человек 6, а пришло больше десяти, еще хорошо, что еды хватило. Так мы провели ее день рождения.

Я сейчас закончила учебу на курсах подготовки к следующим курсам (вот как сложно звучит). Дело в том, что после ульпана, меня сразу не послали на курсы «Автокад», т.к. вроде бы я еще плохо знаю иврит, а послали на подготовительные курсы к «Автокаду». На них нам давали иврит, английский и начальный компьютер. Самое сложное  — это английский. Во-первых я его учила больше 20 лет назад и почти все забыла, кроме «May name is Olga», и то неправильно, а во-вторых после иврита даже эту фразу невозможно произнести, все время сбиваешься на иврит. Хотя английский здесь очень нужен, но чувствую что два языка сразу мне никак не осилить. Иврит тоже подвигается со скрипом, но подвигается все-таки, и это радует. Компьютер давали в объеме «все для офиса!», и теперь я вполне могу работать секретаршей, естественно на русском. Следующую стадию обещают в декабре.

А пока решила еще поучить иврит, чтобы зря время не терять, ведь иврит имеет такое неприятное свойство – если на нем не говоришь, он сразу забывается! В общем, я, наверное буду учиться до самой пенсии. У меня уже мания, если не учу иврит, чувствую угрызения совести, хотя решила сильно не расстраиваться из-за плохого знания, все-таки я здесь всего 9 месяцев, глядишь года через 3-4 и заговорю.  Сейчас еще поступила в один ульпан – это уже за свой счет, потому что первый дается бесплатно, курсы тоже будут бесплатно, а этот считается дополнительный — плачу 200 шекелей в месяц,  учиться очень трудно, это огромное напряжение, правда есть и положительный момент – говорят у тех, кто учит язык в зрелом возрасте, не будет склероза.

Январь 2001

Спасибо за поздравление с днем рождения, я его получила на следующий день, после того, как мы поговорили по телефону. В этом году я отметила свой день рождения по-израильски,  т.е. в ресторане. Ресторан этот русский, т.е. владелец из России, все сотрудники русские, музыка русская и, естественно посетители тоже (кстати в израильских ресторанах нет музыки, люди ходят туда не танцевать, а исключительно кушать). Мы с двумя друзьями и подругой посидели вечер очень хорошо, в честь моего дня рождения,  раз 5 заказывали музыку и под конец наши кавалеры еще и оплатили счет, хотя я хотела, чтоб каждый заплатил за себя. Потом все посетители разошлись, а к нам подсел хозяин ресторана и мы сидели еще до 3 часов ночи, болтали, он оказался земляком с Сахалина.

Я со 2 января учусь на компьютерных курсах «Автокад», они продолжатся примерно 5 месяцев, курсы тоже будут на иврите. Я, конечно, понимаю его не настолько хорошо, но в этих курсах есть преимущество, что преподаватель все показывает на экране, а потом идет практика, т.е. часа два сидишь за компьютером, закрепляешь материал. Прошел уже почти год, как мы сюда приехали, а учебе не видно конца. Иврит очень похож на русский язык, намного больше, чем английский на русский. В нем предложения строятся почти как у нас, то есть идет существительное, глагол, прилагательное и никаких дополнений, как в английском. Так же, как в русском мужской и женский род, три времени глаголов, местоимения такие же, кроме того, что нет обращения к человеку на «вы». В общем-то учить язык даже где-то интересно, когда что-нибудь поймешь, или тебя поймут, охватывает такая радость.  Дополнительная трудность иврита в том, что они говорят букву «р» на французский манер, не языком, а горлом, это очень трудно сделать тем, кто говорит на русском.

Вообще русский акцент слышно за версту, молодые еще как-то приспосабливаются, а мне уже от акцента не освободиться. Израильтяне говорят очень мягко, а русские выговаривают слова жестко и слишком четко. Русский и иврит крепко связаны между собой, можно сказать братья навеки. Потому, что иврит был древним языком, и когда распалось государство Израиль, 2000 лет назад, он постепенно был утерян, но в среде евреев сохранился и перешел во многие языки, в том числе и в русский, многие слова из «блатного жаргона» пошли из иврита, например — фраер, шмон. В иврите нудный человек называется – нудник, и еще много общего. Во-вторых, когда в начале 20-века решили воссоздать иврит, но сделал это человек из России, и, наверное, какие-то правила перешли из русского. И в-третьих, когда в Израиль стали приезжать иммигранты из России, они занесли слова: балаган, сарафан, матрешка и чемодан, только они говорят «чумидан», и эти слова употребляются людьми, особенно – балаган, в смысле – беспорядок. Еще русские занесли слово «кебенимать», израильтяне не понимают его истинного значения и говорят так в смысле «иди к черту» или даже как бесконечность. Говорят, что русские студенты были очень удивлены, когда преподаватель в университете на лекции говорил, что линия идет из точки и «кебенимать», но может это просто анекдот. И, к счастью в иврите употребляется много английских слов, как и у нас – спорт, ориентация, оптимизм, пессимизм и много других.

Еще меня поражает в этой жизни обилие мобильников.Практически у каждого человека  (кроме некоторых олимов) имеется сотовый. И они без конца по ним разговаривают, на улице, в автобусе, в школе на уроке. Иногда бывают смешные картинки – идут по улице два парня, явно вместе и каждый говорит по своему телефону, или идет один человек и смеется сам с собой, руками размахивает – тоже с кем-то говорит.

Маме по-прежнему здесь все нравится, не смотря на обострение ситуации, она в восторге от здешней природы и погоды. Еще ей нравится питание, ведь мы весь год едим фрукты и овощи какие душа пожелает, и все очень качественные. Если хочется русских продуктов – идем в русские магазины, а там вся привычная пища: и сгущенка, и тушенка, и конфеты московские, и даже кета и красная икра. Вообще приятно среди ивритских вывесок вдруг увидеть: « Магазин книги» или «Гастроном» на русском. В любом магазине есть русскоговорящие продавцы.

Июль 2001 г.

Прошло уже полтора года, как мы уехали, а я и не заметила, как они пролетели.  У меня за это время много воды утекло, но основная цель – найти работу так и не достигнута. Со 2 января по 17 апреля я училась на курсах автокада. Учиться было интересно, мы прошли и просто черчение и в 3-х мерном пространстве, могу теперь вычертить здание в аксонометрии и интерьер, теперь бы еще кому-нибудь это пригодилось.

С работой здесь сейчас сложно, ведь с этой интифадой строительство сильно сократилось, а с ним вместе и архитектура, единственная надежда устроиться – это чертежником в автокаде где-нибудь на предприятии. Пока мне еще платят пособие по безработице, но если в прошлом году я еще была на бирже труда для людей с высшим образованием, то сейчас меня перевели на общую биржу и могут предложить любую работу, даже по уборке, а если откажусь — снимут с пособия, так что нужно торопиться.

Еще решила себя немного побаловать и купила 3-х дневную путевку в Эйлат, это курортный город на самом юге Израиля на Красном море. Ездила туда с подругой, тетей Катиной подруги Юльки. Эти три дня провела как в сказке, но сейчас опять будни, да еще в полнейшей неопределенности насчет будущего. Чтобы меня не отправили работать уборщицей, с 6 июня я записалась еще на одни курсы, называются «Курсы по поиску работы», и сейчас учусь на них. Здесь нам дают один месяц иврит, и еще месяц компьютер, и что самое ценное, на курсах есть телефоны и факсы всех организаций в Иерусалиме, и вот я сейчас сижу каждый день и отправляю факсы со своей трудовой биографией по всем архитектурным конторам и жду от них ответа, ответов пока еще нет, но я все еще надеюсь! (Неисправимая оптимистка!).

У Кати сейчас идет последний месяц учебы на 1 курсе. Учеба построена на практике, каждую неделю сдача проекта, а то и двух. Задания разнообразные и по дизайну, и по композиции и по рисунку (у них уже на первом курсе по рисунку была обнаженная натура, а у нас, помнишь, только на третьем курсе).  Еще их учат работать на станках, в университете есть целая мастерская, многие задания нужно выполнить на станке. У нас дома уже целый музей ее поделок, на всех стенах висят рисунки, и вдоль стены на полках различные фигурки и композиции. На Песах она работала в кафе, на кухне делала сэндвичи, подзаработала денег. Сейчас также работает в кафе один раз в неделю, на большее нет времени. 

Мама ведет домашний образ жизни, готовит, почти каждый день гуляет в парке. Здесь очень частые смены погоды, 50 дней в году бывают хамсины. Хамсин – это горячий ветер из пустыни, часто с песком, когда наступает хамсин, все плохо себя чувствуют, хочется спать, нет бодрости. А так, как у мамы давление высокое, она эти дни переносит очень плохо, лежит, пьет таблетки, в нормальные дни чувствует себя лучше.

Ноябрь 2001 г.

У нас жизнь идет своим чередом, есть и хорошее и плохое. Плохое – это конечно международное положение и положение в Израиле. Когда все это случилось, терракт в Америке, мы подумали, что все происходит согласно предсказаниям Нострадамуса, и сейчас желаем только, чтобы его предсказания не сбылись до конца. Я так радовалась, что мы пережили 2000 год, а все это случилось в 2001. Но теперь уже от нас ничего не зависит, можно только надеяться на лучшее.

Я уже хотела идти продавщицей в магазин (меня даже приняли после собеседования в магазин «Суперфарм», где продают косметику, это, в общем-то, неплохо, но боялась, что трудно будет стоять на ногах по 8 часов в день), но потом вдруг мне пошли предложения явиться на собеседования в несколько фирм. Ходила во все, но про себя решила идти в первую, куда предложат. Так попала в одну фирму, которая измеряла площади помещений, для того, чтобы уменьшить налог за землю, в случае если площадь будет меньше, чем насчитала мэрия. Там были все израильтяне, кроме одного русского мужика, который мне все объяснял. Но мне там не понравилось, т.к. приходилось ездить по всей стране почти каждый день на задрипанной машине, это меня очень утомляло, и работа была совершенно не интересная, что хорошего просто измерять какой-нибудь магазин или склад, а потом чертить в Автокаде только план помещения и подсчитывать его площадь и так каждый день. К тому же этот так называемый «русский» мужик, с которым я в основном должна была общаться и ездить по обмерам, оказался с мерзким характером, начал ко мне приставать, пришлось устроить скандал и пригрозить, что пожалуюсь начальнику. В общем на работу шла как на каторгу.

В конце концов, позвонила одному из первоначальных работодателей, которому сначала отказала, он предложил перейти работать к нему, и сейчас я работаю опять же в фирме, которая измеряет здания, но это совсем другое дело. Здесь хозяин получает заказ на обмер здания, чтобы сделать его реконструкцию или консервацию, т.е. сохранение после ремонта в первозданном виде. Все здания старинные, им по 100-200 лет, с различной лепниной, колоннами, решетками и прочим. В некоторых сохранились оригинальные двери и окна. Мы измеряем все до мелочей, а затем вычерчиваем  планы, разрезы, фасады, а также архитектурные детали. Мне все это очень нравится, даже не ожидала, что будет так интересно. Фирма вся сплошь из русских, да еще и родственников. Хозяин, его родная тетя и ее сын (двоюродный брат хозяина) и я, вот и весь коллектив. Все неплохо, плохое – это только моя зарплата, т.к. меня приняли с испытательным сроком и с минимальной зарплатой. Я себя успокаиваю, что лучше работать здесь, чем мыть полы или посуду. Этой зарплаты нам хватит на все — на квартиру, коммунальные услуги и еду, но лишнего оставаться не будет, а меня, естественно, очень интересует лишнее, тем более я с сентября бросила все свои уборки, может быть поспешила, они мне надоели до чертиков, и ногти все поиспортила — слоятся, сейчас купила какое-то средство для укрепления ногтей фирмы Ревлон и лечу их, особенно портятся руки и ногти от мытья посуды с различными средствами.

А в сентябре были сплошные религиозные праздники, в эти дни здесь не работают и накануне день укороченный, так когда мне дали чек на зарплату, у меня глаза на лоб и сейчас думаю, как прожить месяц. В общем работали-веселились, подсчитали-прослезились. 

Я писала это письмо больше месяца назад, но не отправила, а все откладывала на потом, и что же? За это время меня успели уволить с работы, в Израиле это очень просто – не угодил хозяину – и до свидания. Сначала он был доволен моей работой, хвалил, потом что-то начал портиться, ворчать, что я медленно черчу, постоянно ходил недовольный и в конце концов объявил мне, что с 1 ноября я у него не работаю.

Так что я опять у разбитого корыта. Побежала сразу в службу трудоустройства и меня отправили работать метапелет, ухаживать за бабушками, сейчас пока работаю по 4 часа в день, денег это дает мало, придется опять приниматься за уборки. Из всего этого я сделала вывод, что можно сменить 10 стран, но твоя жизнь от этого мало изменится. Как в России я постоянно искала хорошую работу, точно также и здесь. Как в России постоянно пыталась устроить как-то личную жизнь, но это не получалось – и здесь то же самое. Наверное, все зависит не от страны, а от личного мироощущения и от удачи. Хотя, конечно качество жизни здесь выше, и мужчины намного лучше, чем в России, более ответственно относятся к семье, вообще не пьют, разводятся крайне редко, имеют по 4-5 детей. Но я опоздала приехать сюда лет на 15-20 , а то может быть уже была бы миллионершей. Раньше, в автобусах каждый день ко мне приставали старички лет по 60-70 с гнусными предложениями зайти на чашку кофе. По приезде сюда я видно ходила по улицам с наивными глазами, а старички хорошо это чувствуют, но сейчас взгляд стал более независимый, и предложения почти прекратились. 

Август 2002 г.

У нас все по-прежнему, теракты не прекращаются, только чуть утихнут, все обрадуются, а они опять какую-нибудь пакость сделают. Ты же помнишь, какие мы раньше были интернационалисты, у меня никогда раньше не было ненависти к какому-либо народу, а теперь жизнь вносит свои коррективы. Иногда мне все это кажется кошмарным сном, но уже ничего не поделаешь, обратного хода нет. С другой стороны думаю, что в России тоже вечно боялись бандитов и разного криминала, тут хоть этого почти нет, по улицам ходим спокойно хоть всю ночь. Если в России я говорила Кате – ходи только по освещенным улицам, где побольше народа, то теперь говорю – в гущу народа не ходи, гуляй по малолюдным, неосвещенным улицам. Все это стало нашей реальностью, и хорошего в этом мало.

Катя сейчас сдала летнюю сессию, у нее было 3 проекта, причем один очень трудоемкий, она должна была сделать тачку для сада, такие им дают задания максимально приближенные к жизни. Сейчас она отдыхает, дала объявления, что выполняет работы на компьютере в нескольких программах, но пока ей никто не позвонил. Еще иногда по старой памяти ходит на центральную пешеходную улицу и рисует портреты людей, я ее отговариваю – это опасно, но разве она послушает?

Я все так же работаю со старушками, потихоньку ищу работу, но пока безрезультатно, стала даже привыкать — это конечно скучно, но есть и свои плюсы, полдня у меня свободно. До обеда работаю, а потом есть время и сходить на рынок, и в магазин. Много времени занимает хождение с мамой по поликлиникам, ей теперь дали пенсию и приняли в медицинскую кассу и лечащий врач посылает ее на всевозможные анализы и к врачам-специалистам, а это находится в различных частях Иерусалима. Т.к. она плохо знает город, езжу с ней, так что работа получается даже удобная, с бабками можно договориться о переносе времени.

Много читаю, записалась в русскую библиотеку, там большой выбор книг. Так вот лежишь иногда дома, читаешь, смотришь по телевизору российские программы, фильмы и, кажется, что никуда и не уезжал, а потом вдруг за окном как заорут что-нибудь на иврите, и сразу опускаешься на нашу грешную землю. А поорать на нашей улице очень любят — ведь здесь живут в основном так называемые марокканцы, т.е. евреи-выходцы из Морокко,  а они все очень крикливые и привыкли жить как в деревне, постоянно торчат всем семейством на улице, т.к. у всех много детей, и в тесных квартирках они просто не помещаются, переговариваются между собой через дорогу и прочее и прочее. Есть, конечно, в Иерусалиме и другие районы, богатые, приличные и пустынные, т.к. все подъезжают в авто прямо ко входу в квартиру и по улицам зря не шляются , но все по деньгам, и нам в этих районах не жить. Но мы все-таки планируем в будущем переехать в более тихое место.

Май  2003 г.

У меня жизнь здесь постоянно меняется и бежит очень быстро, кажется прошло совсем немного времени, а глядишь – уже и месяц на исходе. Прошел месяц после антииракской войны, которая и нас касается, ведь Ирак обещал в первые минуты нападения Америки бомбить Израиль. Нам всем раздали коробки, в которых находятся противогазы и шприцы с атропином, которые надо носить с собой даже на работу ( я в первый день войны принесла и оказалась белой вороной, т.к. больше никто не принес) и сделать дома хедер атум, т.е. герметическую комнату, заклеить пленкой окна и двери, принести туда еду, ночной горшок, надеть противогазы и сидеть там до морковкиного заговения. Но, слава Богу, пока Ираку не до Израиля, и у нас ничего не было. Прошли у нас выборы, это сплошной спектакль, я до сих пор не понимаю, зачем потратили столько денег, если все остались на своих местах и ничего не изменилось. Только некоторые министры поменялись местами со страшным скандалом в прессе. 

Пишу тебе вся под впечатлением поездки в Париж. Решила осуществить свою вековую мечту. У нас тут на праздник Песах (русская Пасха) во всех организациях пасхальные каникулы, это с 17 по 24 апреля. И я с подругой Леной, решила ими воспользоваться. Купили путевки с русскоязычным гидом. Ездили с группой в 30 человек. Были там 8 дней. Истратила уйму денег, примерно 1600 долларов, но нисколько не жалею. У нас был очень хороший гид, мы с ним носились целыми днями, выходили из гостиницы в 8 утра, где-то с 5 до 7 отдыхали, а вечером опять до 12 мотались по достопримечательностям. Конечно, видели не все (это за один раз невозможно), но в основном  все осмотрели. В общем вся напиталась впечатлениями и сейчас не могу войти в рабочую колею, все хочется еще куда-нибудь ехать.    

Катя 3 февраля вернулась из Праги,  прожила она там 3.5 месяца, училась там 1 семестр по обмену студентами. От Праги она в восторге, так там все красиво, чисто, европейская архитектура, она говорит, что хочет еще раз туда поехать, у нее там появились друзья, естественно, все бывшие россияне, которые живут сейчас там. Она заканчивает уже третий курс, это последний бесплатный год, 4 курс нам придется оплатить , это примерно 2.5 тысячи долларов. Придется как-то выкручиваться. Учиться ей очень нравится, программа творческая, иногда даже чересчур, т.к. дают огромное количество проектов, я ее иногда не вижу по несколько дней, она приходит, когда я уже сплю и уходит, когда я уже на работе. Однажды, в прошлом году она пришла поздно, без сил, села прямо в пальто, сапогах и рюкзаке на кровать и заснула, а утром встала и опять ушла в институт в том же виде. В прошлом году одну ее работу, молоток, взяли на выставку в Германию, потом пришло письмо, что с одной выставки в Берлине он перекочевал на выставку в Дрезден, и сейчас еще там. Она вся в учебе, правда успевает еще встречаться с друзьями, у нее есть парень, но замуж пока не собирается.

Я до недавнего времени все ухаживала за старушками, все бы ничего, да меня просто заедала тоска, иногда просто места себе не находила, а все наша дурацкая привычка работать целыми днями и искать в работе смысл жизни. Да и вообще очень невесело мыть их засранные полы и знать, что это навсегда.

Но мне еще 2 года назад дали право на стипендию от государства, за то, что я 20 лет в России проработала архитектором. То есть, стипендию должны 3 года платить не мне, а моему работодателю, который согласится взять меня на работу по специальности.  И из-за этой стипендии мной заинтересовалась одна организация, еще в марте прошлого года, потом они замолчали, а сейчас все-таки приняли меня на работу! Это архив, в котором я работаю реставратором в лаборатории. Кое-что я умею делать, т.к. приходилось в жизни делать и макеты, и ремонт документации, а остальному меня учат. Зав. лабораторией —  Ирина, она из Москвы, доктор наук, очень приятная женщина, она меня и обучает. Мы подружились, у нас много общего в восприятии жизни.

Уже работаю 4 месяца и нахожусь в полном восторге. Главное, что опять вернулась в человеческие условия, хожу на работу в чистой одежде, в нормальный коллектив, начинаешь это ценить, только когда побываешь в «прислугах» в течение 3 лет, это ужасно. Правда в Израиле нет ничего постоянного, пока меня взяли на 3 года, вполне могут уволить даже и раньше, но хоть сколько поработаю, и то хорошо. Зрение, конечно, меня подводит и здесь, работаю и читаю только в очках. Очки меняю почти каждый год. Здесь во всех магазинах «Оптика» сидят специалисты, которые подбирают очки . Недавно я была в поликлинике у окулиста, он сказал, что у меня все нормально, а зрение быстро падает из-за того, что я всю жизнь чертила и напрягала глаза. У меня уже +2,25. И это при том, что 5 лет назад было 100 процентов.

И все равно не могу обойтись без чтения.  Сейчас беру только легкий жанр, читаю для того, чтобы расслабиться, отдохнуть, читаю детективы, в основном Маринину, Тополя, Аксенова, перечитала всего Акунина, люблю мемуары писателей, артистов. Недавно, как и ты, прочитала «Дети Кремля». Здесь хорошая русская библиотека. После Парижа хочу прочитать «Даму с камелиями», оказывается я ее не читала, а нам показывали дом, в котором эта дама жила. Мама всем совершенно  довольна и счастлива больше всех. Мы с Катей можем иногда роптать и выражаем недовольство, а она постоянно радуется, что мы сюда приехали и говорит, как здесь хорошо. Иврит она не знает, кроме «шалом», объясняется больше знаками.

Июнь  2003 г.

У нас произошло важное событие – мы покупаем квартиру!  Здесь квартиры очень дорогие от 70 до 250 тысяч долларов, (причем квартиры дорогие совершенно не оправдано, качество оставляет желать лучшего, планировки намного хуже российских), естественно, таких денег ни у кого нет, поэтому государство дает ссуды на всю стоимость квартиры, через различные банки, есть льготная ссуда — машканта, ее дает под 4% годовых, ее тоже не хватает и можно еще взять обычную ссуду под 6.5%. Банк дает эти ссуды на 30 лет, и потом каждый месяц высчитывает с твоего счета долги. Конечно, это кабала на всю жизнь, а с другой стороны, те же самые деньги мы платим хозяину съемной квартиры и это деньги выброшенные, если же покупаешь квартиру, то есть надежда, что когда-нибудь расплатишься, и если не ты, так твои дети будут домовладельцами.

Для матерей-одиночек самая большая машканта, а я считаюсь матерью-одиночкой до 21 года Кати. Вот я и хотела купить по льготной машканте.  В прошлом году целый месяц бегали с Катей, смотрели квартиры, подешевле, да поприличней, наконец-то выбрали более-менее хорошую 3-х комнатную, правда не новую, но в приличном доме, с балконом, отоплением, кондиционером, за 86 000 долларов, но когда я обратилась в банк, с меня потребовали документы о моей зарплате, доходах, составе семьи, и, в конце концов, вообще отказали, т.к. я считаюсь малообеспеченной. Сказали, что, если я найду хорошую работу с зарплатой в 4000 шекелей – тогда пожалуйста. Так сгубили нашу хрустальную мечту заиметь собственное жилье. 

А когда нашла работу в архиве, все завертелось с ужасной скоростью, потому что Кате уже исполнилось 21, но разрешение на льготную машканту у меня была до июля этого года. Мы побежали к тем же продавцам, они, оказывается, еще не продали свою квартиру и даже снизили цены до 79 тыс. долларов. Срочно составили договор, я бегала как сумасшедшая, это нужно заполнить кучу бумаг, документов, побывать в огромном количестве организаций. Не хочу грузить тебя подробностями. Наличными я заплатила продавцам 8 тыс. долларов, всю ту сумму, которая осталась у меня от продажи квартиры в Хабаровске.

Не хочется хвастаться, но многие люди в Израиле, когда приезжают сюда, живут на те деньги, которые привезли, и спускают все за год, я же не истратила из них ни копейки, предпочитала лучше взять лишнюю уборку и повкалывать, но только не из тех денег. В общем за месяц истрепала себе нервы, как не знаю кто, было очень много всяких конфликтов и с продавцами и с агентом по продаже, и с адвокатом — без этого не обходится ни одна сделка.

Уплатила всем этим товарищам, а также различные налоги и поборы — еще 14 тыс. шекелей, это 3 тыс. долларов! Это тоже остатки от хабаровской квартиры плюс накопленное здесь. Сейчас положение таково – мы уже все уплатили, но переезд будет только 1 сентября, т.к. хозяева квартиры раньше выехать не могут. И теперь мы должны 2 месяца платить квартирную плату в двойном размере — хозяину квартиры, которую еще снимаем, и возвращаем ссуду в банк. А мы остались все выпотрошенные, как сельди, совсем без денег, даже не знаю, как вывернемся. Да еще нужно купить хоть какую-нибудь мебель, не шикарную, конечно, но холодильник и кровати  нужны в первую очередь. Вот какие у нас перетрубации.

«И вечный бой, покой нам только сниться» — это про меня.

Декабрь 2003 г. 

Переехали мы в новую квартиру 12 сентября. Тоже с трудом, т.к. продавцы никак не хотели выезжать вовремя, пришлось с ними воевать. Сейчас осталось получить только бумагу, что квартира наша, но пока это сделать невозможно, потому что организация,  выдающая эти справки, бастует. Здесь вообще очень любят бастовать, по поводу и без, принося при этом миллионные убытки государству.

Живем здесь уже 2,5 месяца, привыкаем. До работы я доезжаю за 10 минут – очень близко. Дом расположен в тихом месте, окна выходят правда на арабскую деревню – ничего не поделаешь. Но эта деревня богатых арабов, у всех шикарные виллы, здесь живут врачи, адвокаты, много христиан, будем надеяться, что не будет беспорядков. Соседи говорят, что пока все было тихо. Мебель у нас уже вся есть, правда пока много старой, которую мы привезли с прошлой квартиры, а туда, в свою очередь, натащили с «выставки». «Выставка» – это когда люди выставляют мебель на помойку, а мы ее подбираем. Но в новую квартиру мы будем покупать все только новое, но, к сожалению не сразу, а постепенно. Пока же купили самое необходимое – холодильник, микроволновку и плательный шкаф. Все это я купила в кредит и сейчас буду целый год помаленьку выплачивать. А потом уже начнем покупать по одной вещи все остальное.

Перед переездом пришлось сделать ремонт, т.к. стены были грязные, я приглашала для этого мастера, а окна и двери покрасили сами, сами также покрасили решетки ограждения балкона. Еще я сделала новоселье, т.к. хотелось пригласить всех людей, которые мне помогали во время покупки квартиры, на работе я в своем отделе просто всех замучила своими проблемами, слезами и воплями, им пришлось нервничать вместе со мной, т.к. я  постоянно звонила по телефону и все были в курсе этих заморочек. Еще один мой друг ходил со мной на заключение договора и оказывал моральную поддержку. Остальным я звонила и просила у них советов и просто выговаривалась. В общем, всего было 17 человек, мы боялись, что не хватит места и посуды, но в конце концов все разместились и все прошло прекрасно.

Здесь район более приличный, чем тот, где мы жили раньше, вокруг живет много русских семей, даже в шутку называют его Гилоруссия, т.к. район называется Гило. Около дома сосновые скверы, сидят русские старушки на лавочках, но мама не хочет с ними знакомиться, потому что вообще не любит сидеть на лавочках, говорит, что лучше сделает что-нибудь полезное для дома, она нам много помогает, каждый день готовит, что-нибудь подшивает, работы хватает. По вечерам смотрим с ней телевизор.

Целую, Ольга

***

Это коротко о первых трех годах в Израиле.  После этого началась обычная жизнь, со своими радостями и неприятностями, с ежедневным подъемами в 6 утра на работу, с неизбежной рутиной, с отключкой от реальности по шаббатам. Большинство репатриантов моего возраста из СНГ с трудом, но заняло свою нишу в новой жизни. Чаще всего люди стремились к тому же статусу, который занимали до отъезда.  Многим удалось адаптироваться, и это радует!