Оценили по достоинству
В классе идет промежуточная подача дипломного проекта. Все на нервах, всех разносят в пух и прах. Тут ко мне подходит один из наших преподов и начинает: «Вот, мол, Катя, я тут поспрашивал твоих одноклассников, все в один голос говорят, что ты лучше всех разбираешься в трехмерных программах». Ну дык, думаю, справедливо замечено. А слава такая обо мне пошла, потому что я уже третий год делаю одноклассникам, да и всему Бецалелю, 3D-модели за 25 шекелей в час, и это у меня идет на карманные расходы. «У меня для тебя есть халтурка». Урра!! Наконец-то меня оценили по достоинству высшие инстанции! Все, теперь, держитесь. Работа! Работа!!! Неужели это происходит со мной? «Проект состоит в том, что надо сфотографировать какую-то улицу в Тель-Авиве, а потом построить ее в 3DMax. Больше я ничего не знаю. Я дам твой телефон своему другу (очень милый человек), он тебе все расскажет». Я ликую. Элементарно, Ватсон, хоть десять улиц. Лишь бы бабки заплатили. Бабки… Как же я по вам соскучилась.
Проходит несколько дней, друг препода не звонит, я начинаю беспокоиться. Неужели они нашли кого-то круче меня? (Как потом выяснилось, я для них была идеальным вариантом, но совсем не потому, что так хорошо управляюсь с компьютером.) Наконец, одним прекрасным утром, звонит мне человек, действительно очень милый, и назначает встречу. Я одеваюсь скромненько, но со вкусом, дабы произвести на человека приятное впечатление. (Потом я пойму, что и внешность здесь не играла никакой роли.) Человек приходит на встречу и представляется неким И. Цукерманом, владельцем фирмы по трехмерному моделированию. Дарит мне календарик с собственным именем (вероятно, в доказательство успеха и процветания своей компании) и достает из портфеля план территории, над которой они работают. План этот разворачивается и занимает весь стол, и по мере его рассказа у меня тихонько отвисает челюсть: улица оказалась шоссе длинной в 20 километров, на котором мне надо сфотографировать все дома, построить их в Махе, очистить все фотки от деревьев и столбов и виртуально наклеить их на дома.
Имелось в виду, что нужно сфотографировать вот это..
…и сделать из него вот это. И так со всеми многочисленными домами
Мама!.. Спаси меня от дяди! «У тебя есть транспорт?» – спрашивает Цукерман. «Да вот, – я грустно смотрю под ноги, – целых два – правая и левая…» Цукерман не отчаивается: «Это ничего, говорит, все равно из машины эти дома не сфотаешь. Ты же любишь пешком ходить?» (смеется) «Не, отвечаю, не люблю, разве только, если мне за это платят.» «Правильно, а теперь поговорим об оплате».
Мы оба оживляемся и потираем руки. Я напряженно думаю, сколько ему сказать, пять или шесть тысяч? Пять вроде мало, а на шесть у меня наглости не хватит, к сожалению. А вдруг он сам мне первый восемь предложит? Эх, прощай минус в банке! Я тебя никогда не любила! Цукерман же в это время начинает уводить разговор к почасовой оплате, а также рассказывает душещипательную историю о том, что один архитектор сделал им подобную работу очень-очень быстро. «Я тоже делаю очень быстро!» – хвастаюсь я и тут же затыкаю себе рот. Зачем я это сказала? Но уже поздно. Цукерман все подсчитал: «Скажем, ты сделаешь это за 40 часов. Я плачу тебе, скажем, 40 шекелей в час. В итоге получается 1600». Чтоооо??? Люди, грабят среди бела дня!
Тут до меня доходит ВСЕ. И то, почему 3D-моделлеров искали среди нас, голодных студентов, для которых 40 шекелей в час – это заветная мечта. И то, почему быстроработающие архитекторы в последнее время отказываются сотрудничать с Цукерманом. «Меня хотят поиметь», – подсказал внутренний голос. Сообщаю Цукерману что, это вряд ли возьмет 40 часов и… соглашаюсь. А что еще делать? В официантки и уборщицы идти я зареклась еще два года назад, к тому же платят там в два раза меньше. Мы распрощались, пожали друг другу руки и разошлись – Цукерман, очень довольный собой, и я, расстроенная неожиданным поворотом событий.
Мир страшных снов Цукермана
Одноклассники утешают: «Да ты че, за 40 в час хоть весь Тель-Авив!» Ага, говорю, Тель-Авив, Яффо, Бат-Ям и Хулон. Шоссе проходит через все эти города. И он хочет, чтобы я уложилась в 40 часов. «Ну, это он, конечно, загнул», – соглашаются одноклассники. Короче, неприятное чувство у меня, все-таки, осталось.
Городские джунгли
Неприятное чувство усилилось, когда в первый, пробный день работы на территории, я устала, как собака (больше морально, чем ногами), а времени это у меня взяло всего один час. Вот черт, неужели и правда, за 40 часов все сделаю? В тот день Цукерман сам отвез меня в нужное место, показал, откуда докуда фотать, и высадил из машины. А что говорить людям, если будут спрашивать? «Скажи, что ты студентка и делаешь проект, чтобы не вдаваться в подробности». А, логично, решила я. Район вполне соответствовал моему настроению – все дома старые грязные, заросшие деревьями по самые крыши, а хуже всего – что все разные, значит их потом не наштампуешь на компе под копирку. Да еще со всех сторон обвинения в шпионаже от местных жителей. Я студентка и делаю проект. Я студентка и делаю проект… И не отступишь от этой легенды: «Я американская шпионка» – полицию вызовут (в таких районах чувство юмора у людей клинически отсутствует). «Я арабская террористка» – замочат на месте. «Ваши дома скоро снесут к чертовой матери» — негуманно вселять в людей пустые надежды. «Я от Цукермана» – а, это тот самый Цукерман, который ищет придурков, чтобы делали за него черную работу, и платит им за это копейки. Иногда, правда, люди сами спрашивали «Вы строите шоссе?» Тогда я с ними соглашалась. Но стоило мне сказать кому-нибудь, что мы строим шоссе, как на меня недоверчиво поворачивалось несколько пар глаз и осматривало с ног до головы: «А с виду не скажешь…»
Однако же очистка этих будочек с пристройками от доморощенных дендрариев и построение всей этой радости в Махе взяла у меня целых 20 часов. С одной стороны – хорошо, много, бабки, лавунька. С другой стороны, если вы думаете, что орудовать штампом в Фотошопе и догадываться, как на самом деле выглядят эти дома – это приятная и интересная работа, то поверьте мне, это не так. Дома эти уже достали сильнее, чем минус в банке. А ведь я сделала только малую часть шоссе. Тут Цукерман, узнав о моих темпах работы, начинает выказывать беспокойство. Я не понимаю, на что он рассчитывал – представить себе архитектора, который кликает по мышке в два раза быстрее меня, я, как ни пыталась, не смогла. Но, может, он и правда посчитал меня человеком будущего.
Усложненный вариант. Дом зарос по самое не хочу, и к нему не подступишься.
Приходилось гнусно импровизировать
В любом случае, Цукерман решает переменить тактику: звонит мне и предлагает назвать сумму, которую я хочу получить за всю работу. Ну, наконец-то, образумился. Почему же ты сразу не согласился на такие условия? Он что-то промямлил. Я быстро прикинула, поделила примерную стоимость работы на коэффициент жадности Цукермана и сказала 3500. Мало, конечно, но больше он не даст, решила я. Через пару дней перезванивает его бухгалтер и говорит, так мол, и так, но больше трех штук мы заплатить не можем. Но мне уже смешно. Да, во всей крутой фирме Цукермана не нашлось 500 шекелей для бедной Катеньки. Опять-таки соглашаюсь, обещая себе, больше такой дурой я уже не буду, а свои миллионы начну зарабатывать со следующего заказа.
Второй участок шоссе находился в Хулоне, и я решила совершить пешую прогулку дотуда из Тель-Авивской автобусной станции. Расстояние было преодолено всего лишь в полчаса, но где находится это шоссе, русскоязычные прохожие не могли мне сказать, а других в Хулоне не проживает. Ближе к центру города начали попадаться изеры, которые в один голос советовали мне сеcть на тот или иной автобус, чтобы достичь названного места. Да вы что, говорю, я к вам пешком из Тель-Авива пришла, а вы мне про какие-то автобусы, обижалась я. Изеры крутили пальцем у виска и посылали меня в неопределенном направлении. Когда я, наконец, узнала родные домишки, указанные на плане, усталость дала о себе знать. Стояла тридцатиградусная жара, и в адрес Цукермана, его бухгалтера, домов, их жителей, а, главное, себя самой возникали самые отборные матерные выражения. Но делать нечего, надо фотографировать.
– Девочка, девочка!!!
Это я что ли девочка? Ну, спасибо на добром слове… Я оборачиваюсь и вижу двух соплячек (соплячек в прямом смысле этого слова, т.е. измазанных какой-то гадостью с головы до ног).
– Девочка, сфотографируй нас, пожалуйста!!!
Щелк. Довольны?
– А теперь мы с тобой, мы хотим с тобой сфотографироваться!
Да, скучна жизнь юных жительниц Хулона, раз они хватаются за такую сомнительную возможность разнообразить свой досуг.
– Что???
– Что, «что»?
Из окна очередного дома высунулась громогласная марокканка.
– Ты кто???
– Я – Катя.
– Что ты здесь делаешь?
– Фотографирую твой дом.
Щелк. До свидания. Легенда о студентке здесь уже не катит. Вряд ли им вообще знакомо такое слово.
Передо мной предстает довольно мрачная картина быта. Может, хоть шоссе вам построят красивое, будете, вон, любоваться из окна.
Сам процесс фотографирования снова взял у меня снова не более двух с половиной часов, а транспортные средства, особенно правое, совершенно вышли из строя. В Тель-Авив я уже не поперлась, села на автобус, а через три часа уже дома, в Иерусалиме, лежала в полной ванне, смотрела на свои бедные ножки и думала о том, что назавтра мне понадобятся новые.
День чудес
На следующий день я вознамерилась покончить с этим безобразием раз и навсегда и дофотать весь оставшийся кусок. Теперь я уже точно знала куда, и на каком автобусе ехать, к тому же погода решила мне подфартить и срочно ухудшилась в лучшую сторону – задул холодный ветер, небо затянулось тучами, короче, рай для фотографа. Мне даже пришлось купить в Тель-Авиве теплую кофту в счет будущей зарплаты. Иду я вдоль шоссе, и все мне представляется в ином свете: и район здесь новый, и дома одинаковые пачками стоят, и деревьев немного, и дети все чистые, не шляются без дела, а вон по школам тусуются. Люди на людей похожи.
Подхожу к одному из домов, только приготовилась сфотать, как из верхнего окна высовывается щупленький мужиченка:
– Подожди, я хотя бы причешусь!Два пацана:
– Ооо, а что ты фотаешь?
– Вот этот дом.
Минута молчания.
– И что в нем такого?
Я отвечаю правду:
– Ничего.
– Ну ты интересная…
А, проходя мимо одного парка, я чуть не прослезилась от умиления – за несколькими столами сидела туча старичков и резалась в шахматы. Одним словом, ко мне вернулась радость жизни. В голове стали возникать любимые израильтянами русские выражения. Смотрю, как много стоит в ряд совершенно одинаковых домов и чуть ли не кричу им: «Я тэбья лублу!!!» Вижу несколько домов, которые вроде бы есть, а на плане у меня не обозначены: «Къебэнимат!» Девушка, а меня вы не хотите сфотать? «Пожъялюста!»
Вот, слева все дома этого участка я сфотала, а перехода на другую сторону шоссе нигде нет. И дороги уводят меня все дальше и дальше от ориентиров. Я заблудилась. В добавок почувствовались голод и жажда, потому как ходила я уже довольно долго. Голод я однозначно утолить не могла, т.к. потратила на теплую кофту последние деньги. А так заманчиво пестрели из магазинов надписи на чисто русском языке «Мивца! Стейк свинной». С жаждой же были совсем иные проблемы – в рюкзаке лежала бутылка с водой, но пить было опасно – с каждым глотком обуревало еще одно не проходящее желание. А где в этом городе нахалявку пописать, я понятия не имела. Встретился по дороге один банк, да и тот был закрыт. «Здравствуйте! Я тут фотаю у вас все дома, и мне бы не помешало справить малую нужду… хе-хе… А вы как раз здесь живете, чувствуете связь? А сама-то я из Иерусалима…» Мдя… нет, на такое я все же решиться не могла. И шоссе ниоткуда не появлялось. По другую сторону был уже Бат-Ям, и на каждом шагу меня встречала табличка: «С этой улицы выхода в Бат-Ям нет». Черт, а где же он есть? Я начала приставать к прохожим: как мне перейти шоссе? «Послушай, ты должна сесть на автобус такой-то…» Да ну вас с вашими автобусами! Укажите мне просто направление! В конце концов, до Бат-Яма я все же дошла. Звонит мама, спрашивает, как дела. Я говорю, все хорошо, только в туалет уж очень хочется. Мама говорит, а ты сядь где-нибудь в кустики, а, если спросят, что ты здесь делаешь, отвечай, что ты студентка и делаешь проект. Хы-хы, классно придумала. Тут, как бы предугадывая мое желание пописать, начал накрапывать дождик. Я с завистью посмотрела в небеса. Вот вам можно, думаю. А мне где? Ну почему я не мальчик? Дождик понимающе прекратился. Еще через пол часа фотографирования, я заметила вполне пригодный пустырь с кустиками. Даже стишок в голову пришел:
Заманчивый пустырь
И несколько кустов
Отличные кусты!
Ихъе ли давка тов!!!** Мне будет хорошо (ивр).
Но ша!!! Кто здесь? Из кладовки внизу дома, возле которого пустырь, послышался подозрительный шорох. Я быстренько убежала. Терпение, прежде всего терпение. Придется, наверное, терпеть до Тель-Авива. Фотать осталось всего-ничего, как вдруг… Я иду мимо какой-то стройки и вижу ТУАЛЕТ. Стоит будка, вид которой не спутаешь ни с чем, я открываю ее дверь и, не веря своим глазам, обнаруживаю внутри ничто иное, как унитаз. Более приятного зрелища я в тот момент и придумать не могла.
Работа сделана, я возвращаюсь к остановке автобуса. Вокруг стоят замечательные дома, которые так и хочется сфотографировать. Сфотографировать и поставить ловко галочку на плане. Это желание и безумная радость по поводу двух или трех одинаковых домов, стоящих в ряд, еще долго будет меня преследовать… И на этой оптимистической ноте, мой рассказ будет закончен, а то, что предстояло мне сделать после фотографирования, пусть уже не тревожит ваши умы. До встречи!