Про конспирологию, просветление и говно
Тут будет длинный текст про конспирологию, просветление и говно, так что если вас отвращают эти темы, листайте дальше. Но те, кому стало любопытно, получат от чтива большое удовольствие.
Чтобы разбавить мрак существующей действительности, мы решили на выходные съездить в Эйлат с палатками, отдохнуть от сирен и новостей, окунуться в море душой и телом и, конечно, нажить на свою жопу новых нелепых приключений, как мы любим.
Состав безумцев сложился тот же, что и в предыдущей серии — линк снизу (мы с Денисом, Сашка Балахнин с двумя детьми и Таня Караван со своими), а обстановка с тех пор, как вы понимаете, стала ещё более апокалиптической. Между нами и Эйлатским раем было два возможных препятствия: первое — это вечерние обстрелы центра, которые происходят обычно по часам (либо ровно в круглый час, либо в половину), а второе — это многочисленные сообщения о том, что в Эйлате наплыв беженцев из Сдерота и Ашкелона, население удвоилось, все забито и яблоку негде упасть. Третье препятствие (ракеты из Йемена) мы решили не учитывать, потому что они пока что до города не долетали и, надеюсь, никогда не долетят.
Сашка забрал нас вечером, но тут выяснилось, что весь его багажник забит двухнедельными запасами еды и бензина на случай ядерной войны и резиновой лодкой с веслами, поэтому мы долго провозились, распределяя по салону в три слоя детей, рюкзаки и палатки. Когда я водрузила на себя третий рюкзак и вставила ноги между сумками с едой, как раз наступило ровно пять, кукарекнула хамасовская кукушка, мы услышали отдаленные сирены и взрывы из Ришона, сказали в добрый путь и двинулись, надеясь за полчаса успеть выехать из нашей рушащейся цивилизации.
Нам повезло и через четыре часа, без особых приключений, мы добрались до дестинейшна, вытащили себя из-под вещей и ступили затекшими ногами на совершенно пустынный пляж. То место, где ещё полгода назад мы с трудом могли втыкнуться, раскинулось полным единением с природой — кроме нас там наблюдались три с половиной палатки и голодный, в меру агрессивный котяра. Возможно, все беженцы в городе, — предположили мы и устроились на ночлег.
День первый. Конспирология и неслучайные совпадения
Утром мы сгоняли в город за пивом, водными очками и моим новым Ми Ти 13, и там тоже не было никого. Свободные стоянки, безлюдные пляжи и улицы, закрытые кафе. Это совсем не напоминало ходящую по сети сгенерированную ненашенской пропагандой картинку с огромным палаточным городком, кишащим шестипалыми испуганными людьми, которые прикрываются флагами с парой магендавидов на каждом. Где все люди? — с этим вопросом Сашка обращался к продавцам немногих работающих магазинов, — где они? Те отвечали, что беженцев правда очень много, но все они сидят по гостиницам в полном дауне и не хотят никуда выходить. А туристов нет.
Ровно в этот момент повествования, которое я пишу уже в Тель Авиве, завыла очередная сирена, и я отвлеклась на пробежку и печальку. А обещала вам интересное про конспирологию и совпадения. Так вот, Сашка усмотрел в отсутствии людей ещё один заговор, и уже не мог успокоиться. Мы вернулись на пляж, и там меня остановил чувак из соседней полупалатки в шапочке с забавными бубенчиками, сообщив, что он мой фейсбукофренд. Я проверила — и правда, уже 11 лет как мы виртуальные друзья, зовут его Беня, и приехал он сюда на велосипеде чуть ли не из самого Берлина. Вскоре приехала Таня, и оказалось, что Беня тоже в её списке друзей, и тоже 11 лет. Он тусил на пляже с дайвером, имя которого в переводе означает Дикий, но выглядел Дикий мило и в меру упитанно. Детей тем временем тоже стало уже шестеро, население пляжа удвоилось.
После ужина вся толпа пошла париться в тайную баню в горах, а мы с Сашкой остались поддерживать огонь и дискутировать о мировом правительстве. А также о том, насколько это этично приготовить и съесть красивую эйлатскую рыбку. Вот если она некрасивая, — говорила я, — у меня нет никаких проблем, это вкусно. А если она синяя, блестящая и в полосочку, то… А Сашка утверждал, что если завернуть в фольгу, то норм. Я представила, что разворачиваю фольгу, а она все ещё синяя и в полосочку, и это такое. Рассуждали мы чисто теоретически, потому что рыбная ловля там запрещена, видимо были прецеденты.
Потом к нам подсел садовнико-художник из Бней Брака, имя которого переводится как Пальма, и выглядел он примерно так же. Сашка начал пытать его о беженцах, утверждая, что невозможно целыми семьями сидеть в лобби гостиницы и не выходить на море. «Ты упускаешь одно данное из уравнения, — спорил Пальма, — у них травма и депрессия после пережитого, им не до развлечений. Кроме того, Эйлат исчерпывает себя за три дня, а они тут уже три недели. А этот конкретный пляж недавно затопило, и он вообще обнулился»
Вернулись остальные, распаренные и довольные, младшие дети пошли спать, а подростки сели с нами вокруг костра у Дикого играть в крокодила.
Но к ночи разговор все равно ушел в тему выживания. «Если ко мне придут убивать моих детей, я буду спасать только их, на остальных мне насрать, — говорил Сашка. — А кстати, где дети?» Дети правда испарились. Сашка начал их искать, и заглянул с фонариком в рандомальную палатку, откуда на него с левой стороны посмотрел недовольный разбуженный бородатый мужик. А с правой стороны — другой недовольный бородатый мужик. Дети тем временем появились обратно, расползлись по палаткам и уснули, а тема выживания продолжалась и была, к сожалению, как никогда актуальна.
День второй. Говно и просветление
Проснулась я в отличном настроении, но оно было сразу сильно испорчено тем фактом, что мои единственные шорты оказались измазаны в говне. Я могла бы пощадить сейчас вашу психику и сказать это как-то метафорически — типа измазаны чем-то странным, или чем-то подозрительно коричневым, но там явно было говно. И явно не мое, потому что эйлатские биотуалеты никогда не располагали меня к большим подвигам. Чего я не могу сказать об остальных жителях пляжа. Видимо ночью, когда я ходила в туалет в темноте, я задела шортами то, чего задевать не стоило. Пока я в ступоре стояла у кранов с водой и пыталась оценить свое эмоциональное состояние, а так же мысленно разработать план дальнейших действий, зазвучала сирена воздушной тревоги. «Ну блять, вы серьезно? Только этого не хватало прямо сейчас!»
Тут прибежал Денис с той же фразой на устах, мы прилегли под камень, и я пыталась накрыть его собой так, чтобы не измазать в говне. Сирена быстро закончилась, взрывов не прозвучало, но над головой что-то долго и максимально неприятно гудело. Когда мы встали, телефон в кармане забзыкал сообщениями от родственников и друзей, большинство из которых беспокоились, но некоторые (не буду показывать пальцем) злорадствовали, что мол отдохнуть решила, ага.
Надо было им ответить, но у меня были проблемы посерьёзнее. Вы помните. Факт говна не удалось скрыть от окружающих — когда мы с Денисом вернулись к палаткам, Таня сразу заметила неладное и вынудила меня во всем признаться. В конце концов я надела купальник, постирала шорты и пошла омывать свое тело в море. Ко мне сразу же приплыли все возможные красивые рыбы — синие, в полосочку, зелёные, жёлтые, большие и маленькие. Видимо, они почуяли запах и захотели съесть меня, если уж я сама не способна на них позариться. В любом случае, это было потрясающее зрелище, и я совершила очищение.
Беня подтвердил, что рыбы падки до говна, намекнув, что сам никогда не пользуется эйлатскими биотуалетами и наблюдал пирующих рыб своими глазами в море. Нас с Таней это повергло в смеховую истерику, захотелось ещё больше жести, тогда Беня показал отрывок из фильма «Приключениях солдата Чонкина» о круговороте дерьма в природе. Рекомендую.
А потом с гор спустился Учитель Йоги и позвал к нему наверх смотреть закат. Хотя это было только утро. Днем Таня с подростками пошла нырять, Сашка завис с младшей дочкой, которая рисовала что-то с парнем по имени Пальма, а мы с Беней поднялись к жильцам вершин. У них там совершенный дзен и благодать. Сидя на горе с видом на синее море, я завела с Йогом неспешную беседу о просветлении. И спросив, откуда я приехала, мудрец изрёк: «Да в Тель Авиве кто не п*дор, тот учитель йоги!»
У меня было, что возразить и по поводу самого утверждения и по поводу формулировки, но он продолжал и я получила радиоактивную дозу менсплейнинга, если суммировать которую, получается, что женщин йоге должны учить женщины, а не мужчины, потому что у самок человека другая природа, и она заключается в том, чтобы продавать свою красоту за пропитание. На этом я предложила спуститься на пляж уже сейчас, не дожидаясь заката.
С просветлением было покончено, мы начали собираться в обратный путь. Как ни странно, даже несмотря на то, что мы съели всю еду и выбросили мою сломавшуюся палатку (ту самую, которая у меня была ещё с далёкого 1999 года, светлая ей память), места в машине не освободилось, и мы опять набились туда доверху. Три часа поездки пролетели незаметно и весело — мы офигенно отдохнули, набрались впечатлений и почти забыли о войне. Но на подъезде к Холону вдруг встали в сорокоминутную пробку — армия поставила блокпост в поисках террориста с огнестрельным оружием и проверяла каждую машину. «А представь, если сейчас в эту пробку упадет ракета? Нам некуда бежать! А если проедет на мотоцикле террорист и всех расстреляет?», — Сашка знал, как меня успокоить. Легко перенесенный в поездке груз рюкзаков на коленях стал сильно давить в пробке и очень захотелось повернуть обратно в море от этого пиздеца. Стоило зайти домой и немного разложиться, мы услышали сирены и штук пятнадцать взрывов над Холоном, Сашка даже прислал видео, потому что они только зашли в свою квартиру.
Вернулись в нашу реальность.
О том, как неожиданные, но своевременно принятые решения делают нас счастливыми
Снова Эйлат, снова приключения, но под новым углом. Под прямым к горизонтали.
Месяц назад Миша Купчик рассказал, что на Хануку едет на трехневный ретрит-поход в Эйлате, и я подумала, что ретрит — это именно то, что мне сейчас нужно. Слово «поход» меня никак не напрягло (хотя вот даже сейчас автокоррект пророчески исправил его на «подох»), по эйлатским горам я немного ходила, и вообще, что тут может быть сложного. Это примерно как я когда-то собралась рожать без эпидурала — подумаешь, больно. Я больше думала о медитации и йоге по утрам, отрыве от реальности и выходных от работы.
За пару дней до начала организатор экспириенса Никита написал, что ночью в Эйлате температура опускается до десяти градусов. Я вдруг представила себе, как замерзаю в палатке до мозга костей (очень реалистично представила) и чуть было не отказалась в последний момент, но все же поняла, что термобелье и спальный мешок для того и придумали, чтобы решить эту проблему. На всякий случай взяла шапку-ушанку и три пары термо-носков.
Тут следует ода автобусам маршрута Тель Авив — Эйлат, настолько комфортным, что как будто и не израильским вовсе. Правда зарядки для телефона у них сверху, а я взяла только короткие провода для пауэр банка, поэтому пришлось составлять сложные конструкции из рук и ног, чтобы держать телефон у потолка.
Первая ночь в палатке прошла в шапке ушанке, трёх парах термо-носков, четырех слоях одежды под спальником, и холодно не было вообще, мешало только то, что палатку сносило ветром, и я опасалась, что моего веса не хватит, чтобы удержать собой это все на земле.
После утренней идиллической йоги и медитации на берегу моря нас всех (человек двенадцать) рассадили в круг и предложили поделиться своими ожиданиями от ретрит-похода, а так же взять себе на это время другое имя, чтобы совсем оторваться от рутины. В память о девичьей фамилии, а так же отчестве, а так же детском прозвище, я назвалась Сережей. Кто-то назвался Товарищем, кто-то Незнайкой, кто-то даже Псом, а единственный ивритоязычный чувак, чтобы не выбиваться из коллектива, назвался Сашей, чем вызвал благодарное одобрение окружающих.
А дальше мы погрузили все вещи в подъехавшую машину, взяли с собой лёгкие рюкзаки с водой и пошли в горы. Мне были знакомы первые минут двадцать маршрута, кто бы мог подумать, что дальше придется лезть наверх по скалам. Прям вот этими моими ногами и руками, знавшими только разве что пилатес на реформерах. Бобик сдох уже через час, а придти к месту ночной стоянки в пустыне надо было да заката.
Последовали ещё шесть часов под лозунгом ступай нога, цепляйся рука, дыши грудная клетка, и я оказалась настолько слабым звеном, что в последние три часа Никите пришлось взять мой рюкзак, за что мне стало очень стыдно. Остальные же тренированные походники продвигались бодро и весело и поддерживали меня как могли. Вокруг была совершенная красота, на которую я редко разрешала себе смотреть, иначе закружится голова и я прям туда полечу. Надо было назваться Сергеем — ему, Сергею, все ни по чем, а Сережа у нас хлюпкий и домашний.
Когда мы дошли до лагеря, и Сережа свалился на землю с широко раскрытыми глазами, Никита показал высокую гору и сказал, что завтра мы заберемся на нее. И тут меня настигло просветление. И счастье. Я поняла, что завтра я оставлю своих новых друзей продолжать путешествие, а сама вернусь домой на первом же автобусе. И сразу же уснула со счастливой улыбкой на лице, обрамленном ушанкой.
Желаю и вам счастливой Хануки и нового года.
З.Ы. Нет, я все же не могу не поделиться своим достижением. Ночью, чтобы не вылезать на холод из палатки, я научилась герметично писать в стакан!