Представьте себе, вы купили квартиру, влезши в кредит на 15 лет и заняв у всех, кто только согласился. Теперь вы ходите в долгах как в шелках, и даже в удостоверении личности у вас недвусмысленно записано «Катья Долгов». Вы работаете, как проклятый, на двух работах, строите, программируете, дизайните, и конца-края этому не видно. Скоро вы свихнетесь (я не шучу).
Итак, вам необходимо куда-то выехать и прочистить бренные мозги, побыть с семьей и забыть хоть на несколько дней про модули, скрипты и слои. А денег у вас, как я уже сказала, нет. И тут вы открываете для себя отличную вещь – горящие путевки. Горящие путевки находятся, как сказал кто-то из великих, «вверху и справа в интернете», их надо только вовремя и правильно поймать.
На самом деле, способ открыла моя мама и свозила нас с Максимкой в июне на греческий остров Родос. С мамой всегда все проходит идеально гладко, так что никаких происшествий и маразмов. Единственная удивительная вещь – это то, что во мне вдруг проснулась давно невиданная в Израиле ЭНЕРГИЯ, и все четыре дня я таскала офигевших родственников по всем возможным достопримечательностям и аттракциям. По приезде домой, ЭНЕРГИЯ опять куда-то улетучилась, оставив меня наедине со знакомой усталостью, апатичностью и жалобами на жару.
Наконец, в августе вам в руки прилетает птица счастья в виде путевки на незнакомый доселе способ развлечения – круиз по Средиземному морю (фирмы Мано, это чтоб объяснить название). Из интернета на вас глядит восьмипалубный корабль-красавец (на иврите палуба смешно называется «сипун»), счастливые люди в лежаках возле бассейна, горы аппетитной еды и красочная развлекательная программа. Все это скопище удовольствий выходит в четверг из Хайфы, огибает Кипр и останавливается в турецком городке Алания на сутки, а уже к воскресному утру возвращает вас в родные земли. Привлекательно? Еще бы! А когда вы еще и слышите цену, сниженную раза в два из-за срочности, то не остается другого выхода, кроме как собрать скорее чемодан, сесть на поезд и уже через час оказаться в Хайфе.
И вот, в радостном предвкушении, вы влетаете в Хайфский порт, и видите… всю тысячу пассажиров вместительного теплохода, стоящую в длинной очереди на сдачу багажа. Очередь эта галдит и нервничает, одергивает многочисленных детей и подростков, обсуждает предстоящие покупки на турецком рынке и ставки в казино. Только теперь до вас доходит – все эти люди станут вашими неразлучными друзьями на ближайшие три дня. Выстояв одну очередь, вы в том же составе переходите в другую, потом в третью и четвертую… От входа в порт до получения ключей на корабле вам приходится отстоять (и я опять не шучу) семь очередей в успевшем надоесть коллективе, и весь этот процесс занимает около трех часов. Постепенно радостное возбуждение улетучивается, уступая место раздражению, а потом – непроходящему желанию уединиться в каюте, подальше от этого гвалта и запаха человеческого пота. Но найдя, наконец, свою каюту (для чего вам приходится изрядно побегать по кораблю, периодически утыкаясь в тупики с надписью «No Enter»), вы оглядываете все ее три метра беспокойным взглядом, и у вас немедленно начинается приступ клаустрофобии вперемешку с морской болезнью. «Жрать, скорее жрать, только еда спасет от этого ада», – думаете вы и бежите в ресторан, где вновь перемешиваетесь с толпой толкающихся возле шведского стола и ищущих свои столики пассажиров.
И только к вечеру, заняв лежак возле корабельной трубы, шум которой заглушает все человеческие голоса, вы можете, наконец, расслабиться, вдохнуть полной грудью и понять, кто вы такие. И вот, кто: я, Сашка и Максимка, которому уже совсем скоро исполняется четыре.
Край уха все же выловил фразу, сказанную кем-то на иврите: «Блин, тут все качается! Это так раздражает!»
Псевдозаграница
Засыпать под гул теплохода и шум волн оказалось необыкновенно приятно. Но уже в шесть часов утра раздался восторженный вопль Максимки: «Мама, папа, оно засасывает!!!» «Что засасывает???», – вскочили мы. «Унитаз!», – прыгает от радости Максим. Оказалось, ребенок сходил в туалет, и его чрезмерно впечатлила система смыва в корабельных унитазах. Мы разочарованно вернулись в свои спальные места: Максим, давай поспим еще немного, мы ж на ОТДЫХЕ… «Эх, вот бы как дома – включить мультик и поваляться еще часок», – подумала я. А Сашка был предусмотрительнее. Одно за другим он совершил ряд чудесных действий, чем привел меня и Максима в шок: Сашка достал свой телефон, вытащил несколько проводов и нехилый выбор различных переходников, поколдовал над телевизором, понажимал на какие-то кнопки – и вот, довольный Максимка смотрит своих Смешариков, а мы досыпаем свои недосмотренные сны, и встаем через час свежими и готовыми к приключениям.
Тут самое время оглядеться и понять, что же представляют окружающие нас люди.
Чтобы обеспечить на время плаванья в израильском обществе хоть какое-то подобие заграницы, владельцы корабля сделали очень мудрый шаг – набрали персонал исключительно из иностранных рабочих. Угадайте, какие две страны лучше всего рифмуются между собой? Узбекистан и Кыргыстан? Будьте оригинальнее! Эмираты и Нидерланды? Будьте экзотичнее! Ну, ну? Конечно, это Украина и Филлиппины. Два этих странно сочетающихся народа сопровождали нас в течение трех дней плавания, чем создавали иллюзию выезда из Израиля.
Как вы уже догадались, зарплаты у этих людей весьма скромны, и в качестве намека на это во всех пассажирских каютах на самом видном месте были разложенны буклеты на четырех языках, описывающие необходимость выплаты чаевых. Текст буклетов был написан в стиле Корнея Чуковского, и содержал примерно следующее:
У всех нормальных людей во всех странах мира принято оставлять обслуживающему персоналу чаевые (рано утром на рассвете умываются мышата…)
А вы, жлобы, даже тут хотите сэкономить, знаем мы вас! (ты один не умывался, и грязнулею остался!)
Так вот, мы настоятельно рекомендуем оставить горничным и официанткам такую-то сумму, а чтобы вы, не дай Бог, не запамятовали, мы положим вам для этого специальные конвертики в соответствующих местах (уходи-ка ты домой, да лицо свое умой!)
Спасибо вам большое (наконец-то ты, грязнуля, Мойдодыру угодил)
Буклеты эти, разумеется, были проигнорированны пассажирами до момента получения конвертиков в последний вечер путешествия. Тут все кинулись разменивать оставшиеся баксы, снова создавая на корабле толкучку и суету.
Кроме персонала, необычность присутствовала в выступающих по вечерам артистах – на удивление профессиональном коллективе музыкантов, певцов и танцоров, собранных по всей Европе. В остальном же – до боли знакомая кошерная еда (которая наполняет, а удовольствия не приносит), до боли знакомые разговоры (о казино и покупках), и, конечно, до боли знакомые типажи наших соотечественников.
Утром в бассейне все они предстали как на ладони. Вот она, группа Почерневших от Азарта Игроков Казино. Вот Славная Семья Из Тихого Поселка. Вот Семья Русских Репатриантов из Ашдода. А также Семья Русских Репатриантов из Рамат Гана. И, конечно, Семья Русских Репатриантов из Бат Яма. Семья Очень Странных Во… дк это ж мы, ладно, о нас промолчу… Вот она, Женщина с Перекаченными Губами, а вот Женщина с Выпадающими Грудями. Вот Крепкий Марокканский Мужик, и его Крепкий Сын, и его Крепкий Средний Сын, и его Крепкий Младший Сын (такие своеобразные матрешки по-израильски). Вот Ищущий Приключений Ушастый Юнец и Заигрывающий с Официантками Слюнявый Холостяк. И многие многие другие, присутствующие, я уверенна, на любом израильском отдыхе.
Мы поняли, что может быть хуже, чем маленькие орущие дети – это орущие великовозрастные подростки, которые не хуже Максимки прыгали на своих родителей в бассейне, клянчили на мороженное и устраивали истерики по любому поводу.
Собираясь в плавание, мы думали, что же делать, когда Максимка будет спать днем и рано ложиться вечером. Взяли даже коляску, чтобы класть в нее спящего ребенка, и свободно перемещаться по кораблю. Однако, к тому времени, что Максим уставал, мы тоже были настолько никакие, что начинали храпеть в своих койках еще раньше сына. Так вот, каждый раз когда мы ложились, этим самым подросткам приспичивало устраивать набеги на свои каюты, громко обзываться друг на друга и устраивать соревнования типа «кто сильнее хлопнет дверью» или «кто громче прыгнет с верхней полки». Меня, несмотря на это, вырубало сразу, а вот Сашку мучило, поэтому продрав в шесть утра глаза, чтобы включить Максимке мультики, он не забывал пару раз хлопнуть со всей силы дверью и прокричать в стенку «Бокер тов!» (С добрым утречком!).
Тут не могу не вспомнить про случай, произошедший с нами два месяца назад в Греции, когда пол ночи нам не давали спать смешки и игривые разговоры, доносящиеся из коридора. Судя по голосам и акцентам ситуация вырисовывалась следующая: Два американских парня проводили до номера русских девушек, и те три часа ломались, застряв в двери, прежде чем пустить парней к себе. Вот они, издержки воспитания…
Приятно поразили на корабле встречающиеся тут и там проявления любви и нежности друг к другу в уже немолодых парах. Однажды вечером, глядя на них, танцующих под ностальгические медляки, я даже пустила слезу, и прониклась всеобъемлющим чувством любви к нашим дорогим соотечественникам, но тут марокканский диджей включил свое мизрахи (восточную музыку с завываниями), и слеза моя мгновенно просохла, так и не достигнув середины щеки.
На палубе с бассейном Максим осваивал новые способы справления малой нужды. «Я сейчас иду в душ, – говорил Максим, и пописаю там, а все будут думать, что я просто моюсь». С этими словами он шел в прозрачный душ возле бассейна, НЕ включал воду, снимал штаны и делал свое мокрое дело. «Вот, – возвращался он, довольный, – никто и не догадался».
Еще там было джакузи с необыкновенно мутной водой, запахом плесени и постоянно ломающейся кнопкой включения. Максим возлюбил сие развлечение больше всех остальных, и не упускал возможности весело в него прыгнуть, сколько бы народу там не находилось. Вообще, лучшим способом проредить толпу, сидящую в джакузи, было вскрикнуть: «Максим, ты что, опять написал сюда???» И хоть произносилось это по-русски, действовало безотказно даже на самых коренных израильтян.
Как-то Максим и его свежеобретенный друг Даник, пошли сидеть в джакузи и попали в целый малинник, состоящий из девчонок 6-8 лет. Началось шоу, походящее на клип из разряда «телки и вода» – маленькие мачо были окружены полуголыми красотками, которые долго о чем-то их расспрашивали и даже предпринимали попытки обнять и поцеловать мальчиков. Мы, родители, были в шоке, и не знали, прекращать ли это безобразие, или дать молодежи разобраться самим.
А вернувшись в каюту, мы каждый раз обнаруживали свои койки аккуратно застеленными, а разбросанные нами вещи – разложенными по стопочкам.
– Вот бы и нам домой такую незаметную филиппинку, чтобы исполняла домашние обязанности, – мечтает Саша.
– Да ладно, не надо, – поразмыслив немного, решила я.
Турция
В пятницу в четыре часа дня мы прибыли, наконец, в Турцию. В отличие от израильских приморских городов, которые так и хочется протереть тряпкой от толстого слоя пыли, Алания блестала своей вылизанностью и товарным видом, и всем своим видом звала туриста: «Войди в меня, о путник, тебе будет хорошо…». Действительно, здесь было все, что только должно быть в туристическом портовом городке: рынок, пляж, кораблики, детский парк и пара древних развалин. Мы вдоволь нагулялись и утолили жажду заморских впечатлений. Отмеченны нами были несколько особенностей:
- Повсеместая чистота. Это значит, что каждый торговец отвечал за свое место и, чуть только отходили клиенты, брался за метлу и приводил свой участок в порядок.
- Мечети с острыми конусообразными куполами. Если, по мусульманской традиции, они символизировали, так сказать, Орган Продолжения Рода, то орган этот был весьма и весьма нестандартный.
- Турчанки в разноцветных платочках – очень доброжелательные и милые, рядом с мужьями, выглядящими вполне по-светски.
- Странное поведение рыночных торговцев: На вопрос «Сколько стоит», они отвечали «А в какой валюте?». «Ну, в долларах», – говорили вы. «А сколько дадите?». «Ну, двадцать…». «Да вы что», – обижались они и уходили к другим клиентам. То ли мы отвыкли торговаться, то ли не были готовы к такому повороту, но так и вышли с рынка с одной сувенирной тарелочкой (которую я тут же где-то посеяла).
- И главное – поразительное сходство турков с израильтянами восточного происхождения. Не просто братья, а близнецы, даже на арабов они похожи меньше.
Отплытие из Турции наблюдала от нечего делать половина пассажирского состава. Уже при отвязывании последних канатов, вдалеке на пирсе показались две бегущие фигурки – опаздывающие тетки с нашего корабля. Тогда стоящая на палубе толпа начала скандировать «Быст-ре-е быст-ре-е», сопровождая выкрики притопываниями, прихлопываниями и ритуальными танцами. Когда теток, наконец, пустили на корабль, послышались апплодисменты и улюлюканья.
Обратно
В последний вечер пребывания на корабле, мы в очередной раз пошли на шоу-программу попить пивка и шоко, посмотреть на выступления (которые, как я уже сказала, были на редкость высокого качества). «Я хочу опять посмотреть на это… Пап, как оно называется? Когда тети ножки поднимают?», – предвкушал Максимка, показывая пальчиками кардебалет. Но ждало нас нечто совсем другое.
У микрофонов устроились с гитарами несколько пассажиров возраста 50+ и начали петь израильские песни шестидесятых годов. По ходу выступления дяденек и тетенек становилось все больше, и, по их словам, они представляли собой любительский хор севера страны. Когда они начали петь песни собственного сочинения, мы поняли, что перед нами ничто иное, как израильские БАРДЫ, которые специально все вместе взяли путевки на этот круиз, чтобы выступить перед публикой. «Не бойся, это скоро закончится», – успокаивал Сашка, зная, как влияют на меня бардовские душеизлияния. И действительно, репертуар любительского хора неуклонно иссекал. Напоследок они исполнили песню, которую мы с Юлькой учили еще на курсах иврита 10 лет назад. Ключевыми словами этой песни были «Лервот од пам», что означало «Испить еще раз», мы еще тогда отметили сходство этого самого «лервот» со словом «рвота», и связывали эту фразу с первыми месяцами адаптации в стране. Так вот, пропев еще и еще раз свое лервот, хор удалился под нестройные апплодисменты невольных слушателей. И на их место пришли полюбившиеся нам шоумены.
На следующее утро началось то, что в Израиле называется «балаган» – всей тысяче пассажиров надо было встать в пол седьмого утра и, прошествовав в столовую, отхватить свой кусок завтрака. Предыдущие трапезы делились на две смены, но и тогда людей было слишком много, теперь же давка и борьба возле шведских столов превысила все возможные рамки. Меня еще с утра начало мутить, то ли от качки, то ли от вчерашнего ужина, так что, еле впихнув в себя яичницу-глазунью, я потащила всех наверх, чтобы на свежем воздухе смотреть на приближение Хайфы. На верхней палубе тоже была давка, но судя по всему, основная часть пассажиров сразу после завтрака скопилась внизу возле выхода. Через час, когда корабль был уже совсем близко к порту, мы услышали голос по радио «Уважаемые пассажиры, выходить будем еще не скоро, поэтому советую вам разойтись по другим залам и не сидеть всем здесь у выхода!» После чего послышались голоса «Какие залы! Какие, сволочь, залы! Сколько нам еще терпеть!», – и говоривший ранее голос затих. Создавалось полное впечатление, что разъяренная толпа ворвалась в рубку и растерзала диктора.
Мне же свежий воздух помог не очень, и, когда мы тоже начали спускаться вниз и проходили через толщу надушенных людей, съеденная с утречка глазунья начала явственно проситься наружу. Наконец, мы наткнулись на вчерашних бардов, которые коротали время за гитарой и своим коронным «лервот од пам». Это было последней каплей. Забежав в ближайший туалет, я благополучно избавилась от завтрака, и этим закончилось наше пребывание на корабле.
После возвращения в душный Тель Авив, мы с Сашкой слегли до вечера с высокой температурой, и еще два дня нас качало и мутило. Но заканчивать все равно надо на положительной ноте – в целом путешествие было офигительное, нам правда удалось расслабиться и отвлечься. А что уж говорить о Максимке, который, наконец, почувствовал себя настоящим моряком.
